Империя Кремля

Искушенные мастера литературных манипуляций, советские идеологи превосходят самих себя, когда они берутся доказывать, что в XIX столетии на Украине не было единой патриотической литературы, а были две литературы: националистически реакционная, которая замыкалась в узкие украинские рамки или ориентировалась на Запад, и прогрессивная гуманистическая литература, которая старалась включить украинскую литературу в общероссийский литературный процесс. К представителям второй литературы советские литературоведы причисляют даже того же Котляревского, заявляя, что он «в большей мере способствовал включению новой украинской литературы в общероссийский литературный процесс», только потому, что его «Энеида» была впервые издана в 1798 г. в Петербурге на русском языке без его ведома. Позже, в 1809 г. «Энеида» вышла и на украинском языке. Зато основоположник современной украинской прозы Квитко-Основьяненко обвиняется в том, что идеализирует патриархальную Украину и проповедует христианскую мораль. Еще больше достается писателям второй половины XIX века Костомарову, Стороженко, Корсуну и Кулишу: они объявляются консерваторами и реакционерами за их враждебное отношение к царизму и русскому империализму. Наиболее выдающемуся из них — Кулишу — историку, писателю и революционеру (он был осужден вместе с Шевченко за участие в «Кирилло-Мефодиевском братстве») пришили еще ярлык «буржуазного националиста», литературное определение, известное только в советской изящной словесности. С некоторыми классиками украинской литературы советские литературоведы поступают так, как они поступают с русскими классиками и критиками — Белинским, Герценом, Некрасовым, Чернышевским. Эти ярые враги деспотизма и рабства в любой форме давно числятся в полубольшевиках под названием «революционных демократов». В этот же сан с прорусской ориентацией произведены украинские классики Леся Украинка, Иван Франко, Коцюбинский, гениальный Шевченко. Замалчивая фундаментальное кредо их творчества — самобытность украинского народа и философию его самостийности и независимости, советские историки подчеркивают их человеколюбие, чуждое любому шовинизму, в том числе и антирусскому. Отсюда делается ложный вывод: украинские классики стояли на русско-имперских позициях. Как это удается доказать? Очень просто. Издавая собрания сочинений украинских классиков, советские издатели и цензоры не включают в эти издания наиболее ярких патриотических произведений старых украинских писателей. Об этом недавно рассказывал один украинский писатель в советской печати: издали собрание сочинений Ивана Франко не только без включения туда многих его наиболее ярких патриотических произведений, но даже с большими купюрами и в тех вещах, которые решили издать.

Однако, были времена, когда советская историческая наука еще была действительной наукой и, считаясь с фактами, событиями и исторической достоверностью, признавала, что Богдан Хмельницкий был «предатель и первый враг национально-освободительного движения Украины», а его Переяславский акт присоединения Украины к России явился «юридическим оформлением начала колониального господства России над Украиной». Именно так трактовала национальную трагедию Украины Большая Советская Энциклопедия 1935 г. (т. 39, первое издание). Сравните с этим, что пишут новые советские историки об аннексии Украины царской Россией в той же самой Большой Советской Энциклопедии последнего, третьего ее издания: присоединение Украины к России «сыграло великую прогрессивную роль в ее дальнейшем экономическом, политическом и культурном развитии» (т. 26, третье изд., М., 1977 г.). На Украине восторжествовал колониальный режим царского абсолютизма, на Украину распространяется русское крепостное право, на Украине запрещены украинская культура, литература и сам украинский язык. И все это советские монархо-марксисты называют «великим прогрессом». Воистину бездонно советское наукообразное шарлатанство!

III. Революция и Украина

Революция 1917 года явилась тем социальным оселком, на котором история как бы испытала две силы бывшей Российской Империи — центростремительно-великодержавную и центробежно-сепаратистскую. Испытание дало поучительные результаты: после демократической февральской революции 1917 г. ни один из нерусских народов не заявил о своем выходе из состава будущей демократической федеративной России, но вот через девять месяцев произошла Октябрьская революция и тогда многие нерусские народы заявили о своем выходе из состава советской России и о провозглашении своей государственной независимости. Одним из первых объявил эту независимость народ, который этнически и культурно-исторически стоял ближе всех к русскому народу — украинский народ.