Империя Кремля

Совершенно естественно, что в империи, у которой официальной идеологией было православие, ислам был сиротой, но он не был круглым сиротой. Ко времени первой русской революции в недрах народов России, исповедующих ислам, окончательно созрело и оформилось понятие о мусульманских народах как о национально-социальной общности. Речь не шла, как это было раньше, о мусульманах и об исламе вообще, речь шла на этот раз о новом национально-политическом мировоззрении, согласно которому российские мусульманские народы принадлежат к собственному и особому миру (немцы сказали бы «Kulturkreis») единства — по религии, культуре, истории, традиции, языку и даже территории. Здесь присутствовали все элементы образования нации, кроме важнейшего — наличия независимости. Добиться именно этой цели старалось сначала панисламистское, потом пантюркистское движение, возникшее на рубеже XIX–XX вв. одновременно в мусульманских районах России и Турции. Русское правительство, как потом и советское правительство, рассматривало это движение как оружие турецкой политики и поэтому преследовало его. Но это было и остается самой примитивной попыткой дискредитировать идеалы национально-освободительного движения российских мусульманских народов ссылкой на излюбленное алиби царских и советских колонизаторов — на мнимые происки Турции. Однако после первой русской революции, после обнародования «Манифеста 17 октября 1905 г.», с его объявленными свободами совести, слова, печати, собраний и политических объединений, резко изменились условия работы и для мусульманского движения. Это сделало возможным созвать впервые в истории российского мусульманства в конце того же 1905 г. I Всероссийский съезд мусульманских народов. На этом съезде была создана и первая объединенная политическая партия российских мусульман — «Итти-фак» во главе с И. Гаспринским, лидером Крыма. В новой партии были представлены два крыла — «консерваторы»-панисламисты, которые боролись за выход мусульманских народов из России, и «прогрессисты»-пантюркисты («джадидисты»), которые боролись за автономию внутри империи с программой, сходной с программой русских кадетов («партии народной свободы»). Не все мусульманские народы были допущены к выборам в Государственную Думу, но те, которые участвовали, создали во всех четырех Думах одну общую «мусульманскую фракцию» (группу). После февральской революции 1917 г. борьба мусульманских народов выливается в исламскую форму движения, в одних районах за полную независимость, а в других — за автономию. В мае 1917 г. I съезд горцев Кавказа требует создания исламского государства, позже такое государство и провозглашается имамом Узун-Хаджи под названием «Северокавказское эмирство». В том же 1917 г. муфтий Крыма Челебиев возглавил правительство Национальной директории Крыма. В ноябре-декабре 1917 г. I Чрезвычайный съезд народов Туркестана потребовал автономии Туркестана на основе шариата и объявил о создании «Кокандской автономии». Происходит формирование мусульманских полков как ядра будущей «армии ислама» («басмачество»). Однако о своей полной национальной независимости и о выходе из состава России мусульманские народы объявили только после захвата власти большевиками.

На путях к власти и в первые годы после захвата власти большевики проявляли сугубую осторожность и осмотрительность в мусульманском вопросе. Учитывая всю сложность этого вопроса и необходимость гибкой тактики в деле его разрешения в духе коммунизма, большевики расчленили мусульманский вопрос на две части: 1. Мусульманский вопрос как вопрос политико-национальный (имея в виду все народы мусульманской религии), 2. Мусульманский вопрос как вопрос культурно-религиозный.

Чтобы успешно разрешить первую часть вопроса, надо было проявить высокую тактическую гибкость в отношении второй части (культурно-религиозной). Этого требовала и программа РКП (б), в которой сказано, что «необходима особая осторожность и особое внимание к пережиткам национальных чувств». Это указание программы большевиков Сталин интерпретировал так: «То есть, если, например, прямой путь уплотнения квартиры в Азербайджане отталкивает от нас азербайджанские массы, считающие квартиры, домашний очаг, неприкосновенными, священными, то ясно, что прямой путь уплотнения квартиры надо заменить косвенным, обходным путем. Или еще: если, например, дагестанские массы сильно заражены религиозными предрассудками, идут за коммунистами ''на основании шариата'', то ясно, что прямой путь борьбы с религией в этой стране должен быть заменен путями косвенными, более осторожными и т. д. и т. д.

Короче: от кавалерийских набегов по части ''немедленной коммунизации'' нужно перейти к продуманной и осмотрительной политике постепенного вовлечения этих масс в русло советского развития» (Сталин, том IV, стр. 361–362).