Империя Кремля

15 июня советский поверенный в делах в Берлине Астахов посетил болгарского посланника Драганова. Болгария была в тесных связях с Германией, и Кремль хорошо знал, что содержание беседы Астахова с Драгановым сейчас же станет известно Риббентропу. Астахов сообщил Драганову: Советский Союз в создавшейся международной обстановке может либо заключить пакт с Францией и Англией, либо затягивать переговоры, чтобы возобновить дружеские отношения с Германией. Желание Кремля Астахов выразил предельно ясно: «Если бы Германия объявила, что она не нападет на СССР или заключила бы пакт ненападения с СССР, то СССР, возможно, воздержался бы от заключения договора с Англией» (стр. 21). (Заметим тут же, что договор о взаимопомощи с Францией был заключен еще в 1935 году.)

При встрече с Молотовым 29 июня граф Шуленбург спросил Молотова, что он имел в виду, когда предлагал «создание новой базы отношений» между СССР и Германией. Посол в тот же день телеграфировал в Берлин, что Москва очень заинтересована в продолжении контакта, однако он получил указание от Риббентропа не форсировать больше политические переговоры с Москвой. Зато экономические переговоры продвинулись так далеко, что уже 22 июля в советских газетах сообщалось, что в Берлине успешно закончены советско-германские торговые и финансовые переговоры. Через пять дней Астахов был вызван в министерство иностранных дел, где доктор Шнурре ему сообщил, что, по мнению Берлина, советско-германские отношения пройдут через три стадии: первая стадия — заключение торгового договора, вторая стадия — нормализация политических отношений, третья стадия — возвращение к старому договору 24 апреля 1926 года о дружбе и нейтралитете между Германией и СССР или заключение нового договора.

В конце беседы доктор Шнурре, ближайший сотрудник Риббентропа, сделал заявление об идентичности идеологии большевизма, фашизма и национал-социализма. Вот буквально его слова: «Имеется одна вещь, общая в идеологиях Германии, Италии и СССР, — это оппозиция против капиталистических демократий. Ни мы, ни Италия не имеем ничего общего с капитализмом Запада. Поэтому нам показалось бы совершенно парадоксальным, если бы СССР, как социалистическое государство, оказался на стороне западных демократий» (стр. 33).

Идеологическая аргументация доктора Шнурре была неотразима — национал-социализм, фашизм и большевизм создали однотипные государства с тоталитарной системой и террористической практикой правления, как альтернативу западной либеральной демократии. Поэтому у них не было почвы для идеологических противоречий, были только противоречия территориально-стратегические, а именно — кому, каких и сколько захватить чужих стран. Сейчас речь шла об этой фактической стороне проблемы. Выяснилось, как прав был Риббентроп, когда предложил своему послу в Москве занять выжидательную позицию в контактах с Молотовым, зная, что Москва долго не выдержит и раскроет свои карты. Действительно, через два дня после беседы с доктором Шнурре — 29 июля — Астахов сделал запрос в Берлине, согласно ли германское правительство, чтобы интересующие обе стороны проблемы обсуждались на более высоком уровне. 4 августа Риббентроп заявил Астахову, что Берлин согласен улучшить отношения с Москвой, а 14 августа Молотов предложил Риббентропу начать политические переговоры в Москве. Риббентроп принял предложение посетить Москву с целью, как он выражался, доложить точку зрения Гитлера Сталину. Но Кремль хотел не выслушивания точки зрения, а принятия конкретных решений. Поэтому Молотов сообщил Берлину, что Москва хочет начать политические переговоры, но они должны вестись в Москве и «по этапам». Таким образом, теперь уже Кремль, убедившись, что Гитлер всерьез хочет заключить политический пакт, сам прибегает к тактике проволочек. Не потому, что Москва хочет сорвать переговоры или по каким-либо соображениям завести их в тупик. Сталин твердо решил заключить пакт: ведь сама идея принадлежала именно ему. Однако в начавшейся с Гитлером политической игре в руках Сталина была козырная карта, какой не было у Гитлера. Дело в том, что Англия и Франция предлагали Советскому Союзу заключить оборонительный союз против возрастающей военной угрозы со стороны Германии. Такой союз должен стать подобием старой «Антанты» «Тройственного согласия» начала века между Францией, Англией и Россией — направленного против кайзеровской Германии и ее тогдашних союзников.