Империя Кремля

«Суровым испытанием для всех народов СССР стала Великая отечественная война. Сыны и дочери Родины с оружием в руках защищали ее… Обнаружилось, однако, и подлинное лицо антисоветских элементов… Здесь (в Чечено-Ингушетии) предатели, враги Советской власти активизировались: сколачивали террористические группы, совершали диверсионные акты, покушались на партийных и советских активистов… Грязные преступления изменников послужили одной из причин трагедии, выпавшей на долю чеченцев и ингушей, — их поголовного выселения из родных мест. Да, были предатели, и их было немало» (стр. 89).

Верно, «предателей» во времена Сталина действительно было «немало» — в концлагерях таких «предателей» сидело около 10–15 миллионов человек.

Так как автор доподлинный «интернационалист», то от клеветы на свой народ он переходит к дифирамбам «старшему брату». Но посмотрите, как неумно поступают великорусские шовинисты из «Коммуниста», вкладывая в его уста такие слова:

«Русский народ проявляет такую заботу о народах Северного Кавказа, что проявляет старший брат к младшему в семье» (стр. 90).

Это значит танцевать на кавказских похоронах наурскую лезгинку. Северокавказцев погнали на верную смерть в «спецлагеря» Казахстана, где половина из них и погибла от голода, холода и эпидемии тифа. Еще одна такая «забота» «старшего брата» — и тогда от северокавказцев останутся лишь одни воспоминания, какие остались от других северокавказских народов убыхов и некоторых тюрко-нагайских племен, поголовно истребленных во времена завоевания Кавказа.

По тому же вопросу о мотивах депортации чеченцев и ингушей и ее правомерности высказался и другой представитель этого народа — московский профессор, доктор экономических наук Р. И. Хасбулатов в интервью «Комсомольской правде» от 17 июня 1988 г., которому предпосланы от редакции следующие слова:

««Наши пятилетки — это ленинская политика дружбы народов, переведенная на язык экономики».

Еще недавно такие лозунги горделиво красовались во многих городах. Но сегодня вдруг выяснилось, что язык нашей экономики не очень внятен, а межнациональные отношения не столь безупречны… О причинах этих явлений с доктором экономических наук профессором Р. И. Хасбулатовым беседует наш специальный корреспондент Станислав Оганян».

Я приведу из него только те ответы, которые имеют прямое отношение к теме депортации чеченцев и ингушей.

«— Руслан Имранович! Сегодня уже очевидно, что был слишком поспешно сделан вывод о достижении гармонии в национальных отношениях. Об этом свидетельствуют факты последнего времени. Вы — экономист. Давайте непростую тему обсудим с точки зрения экономиста…

― «Тонкости», «оттенки» вопроса представляю далеко не столь глубоко, как хотелось бы. Предложение обсудить проблему принимаю — как экономист. Ибо в тенденции к определенному нарастанию межнациональных коллизий я усматриваю прежде всего экономический аспект.

— Правильно ли считать экономическую сторону определяющей? Не следует ли рассматривать «национальный фактор» как самостоятельную силу?

― «Ничто не возникает из ничего»… Все имеет свое начало. Известно: там, где существует действительное, реальное равенство людей — а базой, основой всякого равенства выступает прежде всего экономическое равенство, — там бывает мало противоречий. Там чаще наблюдается гармония интересов. Почему? Потому что интересы каждого реализуются одинаковой мерой. Не важно, какой это коллектив: одно- или многонациональный. В многонациональном же коллективе элемент неравенства усугубляется, осложняется еще и подозрениями в национальной дискриминации. И если не решить проблему кардинально, т. е. не обеспечить подлинного равенства всех на деле, то национальный фактор, обрастая дополнительными наслоениями, противоречиями, трудностями, превращается в действительно самостоятельную, самодовлеющую, автономную силу, нередко запутывая саму суть вопроса.

— Хорошо бы это положение проиллюстрировать на каком-либо конкретном примере…

— Если можно — на собственном. Мое детство прошло на самом севере Казахстана, в небольшом селе Полудико, куда мы, чеченцы, были перемещены в феврале 1944 года со статусом «спецпереселенцы». Село поневоле оказалось интернациональным. Кроме нашей семьи — матери, двух моих старших братьев и сестры, там поселились еще несколько семей наших родственников и бывших односельчан, десятка три семей из бывшей Немцев Поволжья АССР, корейцы, татары. При абсолютном преобладании русского населения.

Жили мы там лет десять. И я не помню ни одного скандала на национальной почве, ни одного оскорбления. А ведь мы были «спецпереселенцы»… Почему в данном случае произошло несовпадение официальной государственной позиции, выразившейся в факте насилия над нами, и общественного мнения в этом небольшом, богом забытом селе? Ответ я нахожу именно в факторе нашего фактического равенства со всеми жителями этого села.