Империя Кремля

В 1985 году Москва праздновала сорокалетие победы над Германией. Выступая с докладом по этому поводу 8-го мая 1985 г. генсек Горбачев приписал эту победу Сталину и советской политической системе, но обошел молчанием важнейший документ, который развязал войну — пакт Риббентропа-Молотова от 23-го августа 1939 г. Однако, выступая с докладом к 70-летию Октября, он остановился на этом пакте, дав ему ортодоксально-сталинскую оценку. Вот что сказал Горбачев:

«Говорят, что решение, которое принял Советский Союз, заключив с Германией пакт о ненападении, не было лучшим. Возможно, и так, если не руководствоваться жесткой реальностью… вопрос стоял так… быть или не быть нашей стране независимой, быть или не быть социализму на Земле».

Горбачев повторяет давно опровергнутый документами фальшивый тезис Сталина, что он заключил пакт с Гитлером, потому, что западные демократические державы не хотели заключить с СССР оборонительный союз против Германии да еще толкали ее на войну с Советским Союзом. Вот слова Горбачева:

«У западных держав расчет был другой: поманить СССР обещанием союза и помешать тем самым заключению предложенного нам пакта о ненападении, лишить нас возможности лучше подготовиться к неизбежному нападению гитлеровской Германии на СССР» («Правда», 3.11.1987).

Горбачев и авторы его доклада явно не в ладу с элементарной человеческой логикой: почему же западные державы, когда Гитлер действительно напал на СССР, выступили в этой войне не на стороне Германии, или не остались нейтральными, а выступили на стороне СССР? Если бы Москва заключила союз с демократическим Западом, то Гитлер не осмелился напасть на СССР, зато и Сталин не осмелился бы расширить свою империю. Остановимся на анализе взаимных обязательств пакта. Интересна сама предыстория «пакта Риббентропа-Молотова».

На XVIII съезде партии в 1939 году Сталин дал понять Гитлеру, что их интересы в возможной будущей войне идентичны. Сталин настойчиво внушал Гитлеру, что это англо-американцы и французы заинтересованы спровоцировать войну между Германией и СССР. Почему? Сталин доказывал, что если возникнет война между Германией и СССР, то западные демократические державы захотят дать им ослабнуть в затяжной войне, а потом диктовать Германии и СССР свою волю. По словам Сталина, политика Англии, Франции, США сводится к тому, чтобы «не мешать Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с СССР, дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тине войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить, истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, в «интересах мира» и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия…

Характерен шум, который подняла англо-французская и североамериканская пресса по поводу советской Украины… Похоже на то, что этот подозрительный шум имел своей целью поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований» (см. «Вопросы ленинизма», стр. 571).

Сталин, как видно из данной цитаты, умышленно отводил предупреждения западных демократических держав и западной прессы, что Гитлер готовит войну против СССР (это ведь было предусмотрено и в библии нацистов — в «Майн Кампф» Гитлера), с тем, чтобы, во-первых, психологически подготовить будущий союз СССР с гитлеровской Германией как раз с той целью, какую Сталин приписывал западным державам, а именно: втравить Гитлера в войну против них; и во-вторых, дав Германии и западным державам ослабить друг друга в этой войне, самому выступить на сцену, чтобы навязать всей Европе большевистский порядок вместо гитлеровского «нового порядка».

Эта стратегия «дальнего прицела» сработала только отчасти, зато просчеты Сталина имели чудовищные последствия для народов СССР.

Подготовляя радикальный поворот во внешней политике Советского Союза в сторону агрессии, Сталин думал, что достойным союзником в этом ему будет Гитлер, если соблазнить его идеей антидемократической коалиции с целью раздела Европы между Германией и СССР. Чтобы убедить Гитлера, что намерения Кремля серьезны, надо было убрать и психологическое препятствие на этом пути. Таким препятствием был англофил, народный комиссар иностранных дел СССР, еврей — Максим Литвинов, с которым Гитлер и Риббентроп не хотели иметь дело. Поэтому Сталин снял Литвинова с его поста и на его место назначил 4 мая 1939 года председателя Совнаркома Молотова, поручив ему зондировать почву для заключения пакта с Германией.

Очень скоро выяснилось, что Сталин возложил на Молотова далеко не легкую миссию.