Империя. Лязг грядущего

Примерно так и есть. В конце концов, сестра Миши Ольга вышла же замуж за простого офицера? Причем, по любви. Но вышла после полутора десятков лет страшного первого брака, который был навязан ей именно волей «батюшки-царя», который потом не дозволял ей развод. Да и живёт Ольга отнюдь не в шалаше. Мягко говоря. Практически всесильная Местоблюстительница трона Ромеи — шутка ли!

Маша оглядела свой роскошный, полный утонченного стиля, кабинет и усмехнулась. Ну, она-то тоже не бедствует, положа руку на сердце. Впрочем, руки были заняты ребёнком, грудь в районе сердца тоже, так что Императрица обошлась лишь абстрактной фразой.

Что-то потянуло её на философию и поиск некоей женской жизненной морали. Песенка навеяла, видимо.

А сама она по любви выходила замуж? Отнюдь нет. Да, Михаил внешне не был ей так уж противен, он был любезен и обходителен в письмах, постоянно присылал ей подарки и знаки внимания, и, как говорят, ужасно перепугался, когда получил известие о том, что её чуть не убили там, в Таранто. Но что было в его реакции? Вернее, чего больше? Страха потерять будущую невесту или поставить под удар союз с Италией? Маше очень хотелось думать, что, все же, первое. Но, в конце концов, союз между Италией и Россией был выгоден обеим державам и союз этот, так или иначе, как-то бы устроился. А жена… Ну, что жена? Подождали бы пару лет и устроили бы свадьбу с Мафальдой.

Маша это всё прекрасно понимала и до замужества, какой бы наивной дурочкой она ни была в свои шестнадцать лет. Она летела в Россию со страхом в сердце, да и Москва её встретила хоть и со всем возможным пафосом, но всё же достаточно прохладно и официально. А уж Михаил…

Бывшая итальянская принцесса Иоланда Савойская вздохнула. Как она рыдала в подушку по вечерам в те дни! Да, судьба царевен не всегда лишь розы, роскошь и романтика. Часто это рыдания от своего бессилия что-либо изменить. Особо её мнения и не спрашивали тогда. Её выдавали замуж в государственных интересах. И не может быть развода у коронованных особ, нравится ли тебе Августейший муж или нет! Терпи и рожай. Терпи и рожай! Терпи и рожай!!!

Именно во имя государственных интересов.

Исполняй свой долг перед Отечеством. Новым и старым.

Романтика!

Да, уж.

Рыдать ей было от чего в те дни.

А уж, как, наверное, рыдала в подушку племянница Миши Ольга Николаевна, выйдя замуж за Кароля Румынского, даже представить себе жутко! И наверняка проклинала не только свою судьбу, но и Мишу, и саму Машу, «пристроивших её под Кароля», как, впрочем, и своего дурака-папашу, и идиотку-мамашу, обрекших своей глупостью детей на такую судьбу…

Сейчас она, конечно, практически полноправная королева-мать Великодакии, но счастлива ли Ольга? Вряд ли.

Кушай, Мася, кушай. Не слушай маму. Будешь ты счастливой и всё у тебя в жизни будет хорошо.

Как и у твоей мамки.

Да, Маша была счастлива. Ей повезло не просто удачно выйти замуж, а встретить именно того, единственного мужчину, который полюбил её всем сердцем. Нет на свете женщины, которая не чувствует этого.

Счастлива ли её сестра Мафальда, выйдя замуж за болгарского царя Бориса? Говорит, что, да. Ну, как говорится, дай-то Бог.

Сестра Джанна, похоже, всерьез вознамерилась охомутать младшего Мишку и стать блистательной Великой Княгиней Сунгарийской. Что ж, титул, пусть и не вполне царский, но точно владетельный и дающий право на корону. А сама Маньчжурия, по итогам Второй Русско-японской войны, должна стать богатым и процветающим краем.

Почему-то вспомнилась дочка Николая Анастасия. Бедная девочка. Она единственная не пристроена оказалась. Да ещё ген гемофилии этой проклятой…

Как хорошо, что у самой Маши в роду не было никого из носителей этой ужасной болезни. Она это знала и могла смело рожать детей. А вот дочки Николая… Как страшно жить с таким знанием!

Тем временем Мася наелась и загукала, радостно глядя на мать.

— Солнышко моё. Вкусно было? Ну, давай, я к тебе позже приду. У меня тут дел много накопилось, хорошо?

Мася гукнула одобрительно. Императрица нажала кнопку звонка. Появилась фрейлина графиня Мария Илларионовна Воронцова-Дашкова.

— Государыня, какие будут повеления?

— Графиня, распорядитесь, чтобы Марию Михайловну перенесли на детскую половину и уложили спать.

Книксен.

— Слушаюсь, Государыня.

— Как там Александр Михайлович и Виктория Михайловна?

— Спят, Ваше Величество. Всё хорошо.

— Прекрасно, графиня. Ступайте.

Через пару минут появилась управляющая Императорской Личной Канцелярией Её Величества обергофмейстерина графиня Менгден.

— Государыня. Сообщение из Италии. Умер Энрико Карузо. Не повелите ли отправить соболезнование от вашего имени?

Маша опечалилась. Какой великолепный голос ушел. Такого тенора ещё поискать. Она много раз слушала его арии в родной Италии. Теперь уже бывшей родной. Такова жизнь. Люби родину мужа всем сердцем, иначе всегда будешь там чужой. Не будь надменной, презрительно глядящей на подданных, стервой и все у тебя будет хорошо. Люди тоже чувствуют сердцем. Вот та же Аликс так чужой и осталась для русских.