Империя. Лязг грядущего

Но есть и ещё один фактор. Как ни странно, это желание власти (или другой группы) нанести поражение или подорвать влияние одной из групп при власти означенного государства. Тот же кайзер Вильгельм II фактически устроил некий переворот в верхах германской власти, отстранив Гинденбурга и Людендорфа от реальной власти. Да, ему удалось пропетлять без капитуляции, но он наверняка был готов и к этому. В Японии проблема примерно та же — смертельный конфликт между «моряками» и «сухопутчиками». Могли ли мы избежать войны? Вполне. «Зоны безопасности» в Южной Маньчжурии вполне решили бы дело. Южный Сахалин, часть Курил и Порт-Артур нам не особо были и нужны. Но Японию раздувало, словно тот перегретый паровой котёл. Моряки и сухопутчики не могли ужиться вместе и поделить не такой уж большой бюджет, и, главное, влияние на власть.

Равно как и у нас вопрос был не только и не столько в Маньчжурии (хотя и в этом тоже). Да, нам нужны были плодородные земли для переселения русских семей и прокорма всего региона. Это понятно. Но и у меня в той же Госдуме начали потихоньку поднимать головы всякого рода недобитки. То не так, это не так. И даже итоги Великой войны уже не те. Ну, как, они, конечно те и Царь-батюшка у нас з… зашибись, короче, но что-то пошло не так, да и вообще. При правильном правлении было бы на сто пудов лучше! Да, «ответственное министерство» не так давно появилось, но вы же понимаете. Вот если бы…

Да, революционные настроения у нас радикально уменьшились. Но пробританское лобби все ещё действует, пусть и не так открыто.

Баржи у нас пока в столицах не взрывали, но тенденция была понятна. Только и того, что мы в этот раз ужалили первыми. Бритты будут качать. Обязательно будут. Сильно и жёстко. И наверняка постараются, как и в первом случае, использовать Русско-японскую войну для раскачки власти в России.

* * *

КИТАЙ. ЮЖНАЯ МАНЬЧЖУРИЯ. ЛИНИЯ СОПРИКОСНОВЕНИЯ. 10 августа 1921 года.

Капитан Тверин, едва высовываясь, следил за происходящим на поле боя. Войска сошлись. Нет, не так чтобы можно было говорить о реальном бое, но перестрелка и обстрел уже имели место. Снаряды уже летели в обе стороны, окопы имелись, а желающие подняться в штыковую радостно приветствовались с обеих сторон. Это была не Первая Русско-японская и даже не Великая война. Обе стороны сделали вывод из минувших сражений, совершенно не горя желанием посылать пехоту под кинжальный огонь пулемётов.

Да, точно так же, как Первая Русско-японская стала одним из предвестников войны нового времени, переосмыслившей те же самые итоги англо-бурской войны, точно также и Вторая Русско-японская станет полным переосмыслением Великой войны. Всё так. И всё иначе. Всё по-новому.

Пока сил на огненный вал не хватало. Японцы уселись прочно. На войне с германцами бывало и намного хуже, но пока тут всё тоже не так, как бы хотелось. Хоть и готовились вроде. Впрочем, когда и кто готов к войне?

— Товарищ капитан! Птички в небе! Запрашивают целеуказание для арты!

Неужели арта подтянулась? Или это авиация выдает желаемое за действительное? Может быть всё, что хочешь. У лётчиков может быть одна инфа, а те же арты могут быть за десять вёрст от запланированного места. Это война. Каждый хорош на своём месте. Особенно, если место — это Бог знает где.

* * *

КИТАЙ. ЮЖНАЯ МАНЬЧЖУРИЯ. 11 августа 1921 года.

Штабс-капитан Ермолов выговаривал унтеру Криволапову.

— Ты, что, очумел, Криволапов? Традиции и законы не чтишь? Я должен заниматься всякой хренью? Какого чёрта твой боец открыл огонь по похоронной команде японцев?!

Тот хмуро-браво ответствовал:

— Виноват, товарищ штабс-капитан, не уследил! Означенный Иванов привлечён к дисциплинарной ответственности. Готов и сам понести наказание!

Ермолов с минуту смотрел на унтера. Вот делать ему больше нечего, как разбираться с унтерами! Но случай был вопиющий и могущий повлечь за собой. Пришлось даже к япам высылать парламентёра, что, мол, бес попутал, молодой на линии, сдуру начал стрелять, примем меры и всё такое.

Нет, конечно, в годы Великой войны, случалось всякое, и часто горы трупов на позициях коптили небо и отравляли воздух, когда идиоты-генералы слали солдат цепь за цепью на убой, под кинжальный огонь пулемётов и вой артиллерии, но офицеры на местах всё же смотрели на вещи более трезво и старались как-то договариваться с противником. Понятно, что щадить врага никто не собирался, но часто договаривались между собой не стрелять по санитарным командам, а уж по похоронным, выносящим трупы с поля боя, вообще стрелять считалось моветоном. И не из-за христианских ценностей и прочих высоких материй, не из уважения к убитым (хотя это тоже), а, в первую очередь, из желания очистить пространство перед своими траншеями от вида и вони разлагающихся тел. И своих, и чужих.

— Криволапов, завтра прибудет новое пополнение. В том числе и к тебе. И не дай Бог…

Унтер облегченно козырнул:

— Не извольте беспокоиться, товарищ штабс-капитан! Не подведу!

* * *