Империя масок

Бриала утешила себя, отметив, что среди рыночных торговцев были и один-два эльфа. Хотя и все еще нечасто, но эльфы-торговцы с редкими товарами допускались на рынки, предназначенные для знати, и Селина в последний свой визит объявила угрозы в их адрес неуместными и неугодными. Сородичи Бриалы медленно, но верно укрепляли свои позиции.

Именно Селина научила Бриалу наблюдать, поскольку девушка, в особенности эльфийка, не могла уподобляться мужчинам. Мужчину, который действует быстро и напористо, превозносили за прямоту и смелость; женщину, поступившую так же, сочли бы глупой или безрассудной. Бриала, будучи эльфийкой и вдобавок простолюдинкой, не смогла бы даже защитить себя от оскорбления, словесного или физического, – по крайней мере, когда не носила маску слуги дома Вальмон. Сила ее была в невидимости, в том, что аристократы, которым она прислуживала, говорили на своем секретном, полном иносказаний и недомолвок языке, даже не подозревая, что Бриала понимает их разговоры и каждое слово передает Селине. Наблюдая за тем, как семья Селины ведет Игру, Бриала научилась в совершенстве использовать лучшее оружие женщины – зрение и слух.

Именно Бриала утешала Селину, когда умерла ее мать – от несчастного случая на охоте, говорили аристократы, но к тому времени Бриала уже знала, что означает в их устах «охота», и герцог Проспер открыто рыдал, обещая Селине и ее отцу любую поддержку, какую он мог оказать. Именно Бриала, прокравшись в темноте под окно курительной комнаты, подслушивала для Селины разговор в ночь перед тем, как герцог Проспер и принц Рейно, отец Селины, отправились с визитом к графу Бастьену де Гислен, человеку, чья дочь подстроила тот самый «несчастный случай на охоте».

Именно Бриала заметила крохотную ранку на руке принца Рейно, когда он вернулся после того визита – визита, во время которого «несчастный случай на охоте» приключился уже с дочерью графа Бастьена. Ранку, которая неотвратимо чернела и воспалялась, и в конце концов отняла жизнь отца Селины. И хотя все слуги шептались об отравлении, официальная история гласила, что принц Рейно скончался от болезни.

И именно Бриала помогала Селине – шестнадцатилетней, словно окаменевшей после смерти обоих родителей, – когда герцога Проспера отозвал сам император Флориан.

Бриала одевала Селину для балов, выспрашивая слуг, какие наряды будут у других дам, всеми силами отвоевывая для Селины любое, даже самое крохотное преимущество. Бриала подавала напитки и закуски, когда Селина принимала у себя сына графини Жанвир, а затем и сына самой леди Мантильон. С помощью жестов, перенятых у орлесианских бардов, она незаметными подсказками помогала Селине очаровать молодых людей и заручиться их поддержкой в борьбе за трон величайшей империи мира. Бриала заметила, что, когда Селина отвернулась, на лице сына Жанвир промелькнули едва уловимые признаки скуки, и ненавязчивым жестом подсказала Селине говорить смелей и громче, дабы привлечь внимание юноши. Бриала увидела, как сын леди Мантильон все время поглядывает на меч принца Рейно, висевший на стене, и одним взглядом убедила Селину заговорить о военной истории и тем самым завоевать сердце юного лорда Мантильона.

Именно Бриалу Селина в неистовом восторге заключила в объятия, получив приглашение от леди Мантильон – впервые с тех пор, как скончались ее родители.

Сладость былой победы лишь усугубила горький привкус нынешнего разочарования. Целый час Бриала провела на рынке, но так и не обнаружила никаких следов сэра Мишеля. Где бы он сейчас ни был, отправился он туда не как защитник императрицы.

Где бы он сейчас ни был, ему грозит опасность. Мишель всегда отличался преданностью, и представить, что он мог вот так, без единого слова, бросить Селину, было невозможно. Бриала не нашла в его жизнеописании никаких сомнительных пятен, ничего, чем враги Селины могли воспользоваться, чтобы переманить Мишеля на свою сторону. Все его родные давным-давно умерли, да и происходил он из младшей ветви дома Шевин. Если уж на то пошло, нынешний глава дома Этьен Шевин был одним из ближайших союзников Селины.

Нет, здесь дело совсем в другом, и Мишель либо угодил в беду, либо, будучи мелкой сошкой, уже расстался с жизнью. Когда ставки в Игре высоки, всякий, кто приближен к знатным игрокам, но не в состоянии сам защитить себя, подвергается смертельной опасности. Бриала хорошо выучила этот урок.

– …Тише, Бриа! – почти неслышно прошептала Селина по ту сторону занавеси. – Я слышу твое дыхание, а тебе сейчас нельзя издавать никаких звуков. Это вопрос жизни и смерти.

Бриала отдернула красную бархатную занавесь. Руки ее дрожали.