Империя. Наложница

Все же, знание богундского полезно – пешком топать не придется. И вообще, значит, я более ценная рабыня, чем другие, и меня будут беречь. По крайней мере, не забьют до смерти. Умирать я уже не хотела – сбегу, раз богундцы, так опрометчиво, не связали.

Обоз тронулся, повозки впереди, за ними рабы. Двигались неспешно, но пленники, все равно, отставали, и богундцы, следящие за порядком, разъезжая вдоль обоза, лупили отстающих кнутами, заставляя ускорить шаг.

Немного погодя, мы разговорились с возницей. Его звали Кир, и он был лидиец. Находились мы в Лидии, провинции Ассина, которая подняла мятеж. Слава богам! Значит, Богунд не воюет с Империей, а подавляет бунт, действуя в интересах Ассина. Где именно находится эта Лидия, я не знала, и спросила Кира. Оказалось, это окраина империи, относительно недавно к ней присоединенная, и у здешних жителей свой язык. Хотя, и ассинский они понимали. Как меня зовут, я Киру не сказала, сделав вид, что не поняла вопроса. Потому что, не знала, и имя себе еще не придумала – не до этого. Главное, что меня волновало, и о чем я спросила возницу – кто сейчас правит в империи? Кир, видимо, решил, что я тронулась умом, от переживаний – находясь в Лидии, не знаю, что это, и не знаю, кто император. Он сочувственно посмотрел на меня, и ответил:

– Правит империей Даниэль Неотразимый! Уже три года, как.

Уфф! Слава богам!

– Он женат? – продолжала спрашивать я, игнорируя его жалость. Тронулась так тронулась.

– Да—а! – кивнул возница – Жена его – императрица Элейн. И сын у них есть, наследный принц Александр. Ему недавно три года исполнилось!

Боже! Сын! Три годика! Возможно, это мой ребенок, а вовсе не Эль… Ведь я покинула Даниэля чуть больше трех лет назад…

Я расчувствовалась и прослезилась.

– И какой он, император?– продолжала спрашивать я, замирая от любви и нежности к Даниэлю и нашему – возможно – с ним сыночку.

– Хороший!– помолчав ответил возница, и как я не пытала его, больше не сказал о Дени ни слова.

Сам Кир не был ни пленником, ни рабом – он предан Ассину, восстание не поддерживает, и служит богундцам.

Дальше мы ехали по бескрайней серой степи молча, занятые своими мыслями. О чем думал Кир – неизвестно, я же приуныла.

Дени женат, и наверное, счастлив с Эль, которая является мамой маленького Александра – она его выносила, и родила. Я в эту картину не вписывалась… Разрушать семью последнее дело. Что ж об этом не подумала, когда рвалась обратно в Империю?

К вечеру однообразная голая степь сменилось редколесьем, и обоз выполз к небольшому озеру.

Богундцы объявили, что тут мы и заночуем, я перевела, и обессиленные люди попадали на землю. Их развязали. Как объяснил Кир, держать рабов в путах больше не имело смысла – все, кто сбегут, погибнут в безлюдной и безводной степи, по которой, к тому же, рыскают волки.

Люди кинулись – откуда силы взялись – к озеру, и припали к воде. Как животные на водопое… Пошла и я. Пить хотелось неимоверно, но, была и еще цель – посмотреть на свое отражение. Ибо, лица рыжей девушки я так и не видела.

Утолив жажду, я дождалась, когда успокоиться водная гладь, и взглянула в зеркало воды.

Замерла, отшатнулась, посмотрела опять.

Села на землю, и завыла – от разочарования, и отчаяния. Мне нужно умереть! Немедленно!

Мое тело раньше принадлежало рыжей, необычайно некрасивой разбойнице, менерийке Лилиан, или, как она себя называла, Ли.

Глава вторая

Я плакала, рыдала и скулила, пока не почуяла смешанный запах – лошадей, пота, кожи – и открыла глаза. Дежавю – возле моего лица ноги, одетые в меховые, похожие на унты, сапоги. Поднимаю глаза, и отшатываюсь – Астахан!

Я замолчала, обмирая от стыда и ужаса, из-за своей безобразности.

– Что ревешь, как баба?– спросил, по-ассински, и улыбаясь, хан.

Баба? Он думает,что я мальчик! Ну и ладно! Мужчинам можно быть некрасивыми!

Аста был он не один— с несколькими богундцами, держащими под уздцы коней. Видимо, правитель Богунда не хотел, что бы знали, кто он – ничем не выделялся среди других. Все воины были огромны, одеты в кольчуги-безрукавки, и длинноволосы. Прически и показывали их знатность – у простых воинов, пленивших нас, волосы короткие. У Асты, конечно, грива длиннее остальных, и немного светлее. И кожа более белая – он же полукровка. А в остальном – одет просто, и украшения недорогие, обычные, как и у всей компании. И Аста улыбался! А это для сурового и свирепого богундского хана редкость! Даже я, любимая женщина Астахана, видела его улыбку только дважды. Впрочем, я вообще видела его раза четыре. Что не помешало нам, однажды, целоваться. Но, тогда я была красоткой блондинкой Эль. А теперь…

Богундцы повели коней в озеро, на водопой, не обратив внимания, что рядом пили люди. Более того, они стегали и разгоняли рабов, попадающихся им на пути, и мешающих лошадям. Аста к озеру не пошел, продолжал стоять возле меня.

– Почему плачешь? – повторил он.

Странный вопрос! Меня, так-то, в рабство захватили! Плясать от радости, что ли?

– Что ревешь, говорю? – продолжал спрашивать хан – Или, ты баба?

Я, отрицательно, покачала головой – не женщина!