Империя наших надежд

– Это мило. Какая у тебя добрая и щедрая подружка, Эль. Милочка, ты, конечно, зришь в корень, но не в тот, в который нужно. С тобой будет много шума, а у меня уже голова разболелась от вас, так что…

– Не подходи к ней, – Рафаэль толкает меня за свою спину.

– Эль, лучше по-хорошему. Я не причиню вам боли, если мы сможем договориться, но делать это здесь некомфортно. Другое дело в родных пенатах. И чтобы доказать тебе, что я не желаю вам ничего плохого, я предлагаю тебе самому заткнуть эту девчонку, чтобы она не помешала нашему разговору и не создала именно тебе проблем. Ты же мой племянник, как-никак. Я хочу тебе только добра, – к нам приближается мужчина в маске. Он держит нас на мушке. Мои пальцы деревенеют, сжимая ткань пальто Рафаэля.

Жмурюсь и прячусь за ним. Какая-то вонь… она очень близко.

– Я сам, – могильный голос Рафаэля пронзает мой слух, вынуждая открыть глаза.

Я не понимаю, что происходит. Он дёргает спиной, сбрасывая мои руки с себя, и поворачивается лицом ко мне. В его руках бинт, смоченный чем-то похожим на хлороформ, но это не он. У него сладковатый запах, я знаю его, а этот горький. Самодельный.

– Не бойся. Я не дам им причинить тебе боль, – шепчет он, поднимая руку с бинтом.

– А ты? Они причинят её тебе. Они заберут тебя снова. Он может это сделать, – в моё горло словно насыпали песка, и так сложно говорить. У меня голова кружится от этой вони, разлетающейся вокруг меня. Я едва могу мыслить. Я хочу бежать. Пусть стреляют. Пусть убьют, но нельзя сдаваться. Но по глазам Рафаэля я вижу, что это уже бесполезно. Нас окружили, и он никогда не позволит мне погибнуть вот так глупо.

– Нет, мне больно, если тебе больно. Всё будет хорошо. Они тебя не тронут. Я вернусь, или ты найдёшь меня. Я буду ждать своё кольцо обратно каждую секунду своей жизни. Прости, что тебе придётся увидеть того, кем я был раньше. Прости меня, любимая моя, я сделаю всё осторожно, – по его щеке скатывается слеза, и это разрывает моё сердце.

Свобода была так близко. Любовь была такой прекрасной в этой жизни.

Я улыбаюсь. Улыбаюсь так, как будто сейчас происходит самое лучшее на планете. Я хочу, чтобы Рафаэль видел меня вот такой и запомнил меня не плачущей, не разбитой, не напуганной, а сильной.

– Прощаю. За всё прощаю сразу. Я люблю тебя, кем бы ты ни был и кем бы ты ни стал в будущем.

Рафаэль кивает мне и подносит бинт к моему лицу. Его ладонь проходит по моей талии, и он прижимает меня к себе.

– Вдохни. Чем сильнее ты это сделаешь, тем быстрее заснёшь, – подсказывает Рафаэль.

Делаю глубокий вдох. Мои лёгкие моментально отравляются горечью. Они забиваются печалью и раскаянием. Перед глазами всё плывёт, но я делаю ещё один вдох, медленно погружаясь в темноту.

Я не чувствую ног и рук. Всё обмякает, но я вижу размытые очертания лица Рафаэля и то, как он бережно опускает меня куда-то вниз.

Последний вдох, и настоящий ад начинается.

Глава 37 Мира

Сквозь неприятную тяжёлую пелену прорываются чьи-то голоса. Они далеко. Очень далеко. Они смеются. Какой-то грохот раздаётся, а затем всё прекращается. Наступает тишина, в которой я слышу лишь своё прерывистое сухое дыхание и пульсацию в висках.

Пальцами ощущаю нежную и гладкую материю под собой. Мягко. Постель или матрас. Точно не земля. Но воняет жутко. Алкоголем. Спиртом. Сигаретами. Развратом. Гнилью. Последнее очень близко. Слишком близко ко мне.

– Мисс Эмира Райз, как я рад, что вы, наконец-то, проснулись, – резко распахиваю глаза, по которым бьёт мутный свет, перекрываемый чьим-то силуэтом, и снова их закрываю. Всё тело слабое, словно в желе превратилось. Я не могу полностью чувствовать его.

– Не волнуйся, милочка, скоро будет легче. Элю пришлось постоянно прикладывать тебе марлю к носу, чтобы ты своими воплями не помешала вам оказаться без проблем у меня в гостях, – меня похлопывают по щеке, и я пытаюсь дёрнуться, но не получается. Моё тело словно парализовано.

– Я дам тебе ещё немного времени. Прояви должное уважение к тому, кто о тебе даже немного позаботился, – голос удаляется, как и запах вони.

Дверь закрывается. Замок щёлкает.

– Мон шер… Рафаэль, – одними губами произношу я и снова открываю глаза.

Мои глаза медленно привыкают к плохому освещению. Надо мной потрескавшийся потолок. На нём разводы от воды… или от дождя. Где-то горит свет, но не рядом со мной. Мне бы голову повернуть. А я не могу. Тихо. Очень тихо.

Это был Оскар. Дядя Рафаэля. Ему принадлежит этот голос со странным и неприятным акцентом, как и сам тембр очень прокурен, неприятен, что уж говорить о вони, которая от него исходит.

В гостях…

Мы до сих пор во Франции или уже где-то в другом месте?

Где Рафаэль?

Я помню, как мы бежали от них. Помню, как попали в ловушку, и я в панике оттого, что нас поймают, убила шофёра. Затем выстрелы, и Рафаэль, прикладывающий к моему носу бинты.