Империя наших надежд

Оскар говорил что-то про дом… Дом. Лондон. Это его дом. Но как мы могли пересечь границу, и никто нас не остановил, когда я была без сознания? Это же должен был кто-нибудь заметить и понять, что творится нечто ненормальное? Или же людям просто всё равно на других. Они прикрывают только свои задницы, как обычно.

– Рафаэль, ты здесь? – Шепчу я и шевелю пальцами. Да, ткань нежная и новая. От неё пахнет ещё магазином.

Ответа нет.

Значит, я одна здесь. Куда они утащили Рафаэля? Вряд ли бы он по собственному желанию отпустил меня. Выходит, они его избили и разделили нас. Он жив… я знаю, что он жив и где-то рядом. Но не так близко, как бы мне хотелось.

Закрываю глаза, прислушиваясь к себе и своему телу. Мне нельзя быть слабой. Я должна сейчас взять себя в руки и заставить себя двигаться, хотя бы встать и оценить обстановку. Я заложница. Подобные сцены Грог часто разыгрывал со мной, когда я была маленькой. Он показывал мне разные ситуации и учил, что я должна сделать сначала и как обезопасить себя. Он учил меня, как облегчать узлы верёвок на руках, как передвигаться и как искать выход. Он запирал меня в комнате и выключал свет. Я помню, как я кричала и плакала, чтобы он выпустил меня, но Грог всегда говорил, что паника самый худший советчик в такой ситуации, и я обязана успокоиться, чтобы начать думать головой и понимать, что от меня хотят. А хотеть все будут только одного – денег. Вести себя сдержанно, слушать всё, что говорят за моей спиной, отмечать реакцию на мои слова и улавливать слабости. Осматривать место, где нахожусь и видеть то, что не видят другие.

Открываю глаза и собираю всю силу внутри себя. Мои руки уже двигаются свободнее, как и ноги. Я не связана. Не прикована наручниками. Не ограничена в действиях. Только желудок болит от голода. Значит, прошло не менее двух дней, иначе бы я не чувствовала рези в животе. И сухость. Ужасная сухость во рту. Рывком сажусь на постели. Голова кружится, и я чаще дышу.

Небольшая комната. Только стул, кровать, тумбочка и торшер, от которого и исходит жуткий жёлтый свет. Нет окон. Точнее, есть окно, но оно забито изнутри и, предполагаю, снаружи. Одна дверь напротив кровати.

Поднимаю голову на потолок. Ищу камеры. Ни одной. Конечно, это довольно дорогое удовольствие.

Отрывать балки от окна бессмысленно. Я не справлюсь с этим физически.

Вода. На тумбочке стоит маленькая бутылка воды. Она запечатана. Меня пока хотят оставить в живых.

Придвигаюсь ближе к тумбочке и открываю бутылку. Делаю из неё несколько маленьких глотков и отставляю.

Поднимаясь на ноги, пружинящие с каждым движением, пытаюсь сделать пару шагов. Я в той же одежде, в какой была в ночь побега. Только куртки нет и денег. Они лежали в заднем кармане джинсов. Приличная сумма. Кулоны на месте. Я дотрагиваюсь до них, спрятанных под тканью свитера, и облегчённо вздыхаю. Хотя бы это оставили, уже спасибо.

Моя ладонь ложится на стену рядом с окном. Холодно. Подхожу к другой стене. Теплее. И проверяю другие. Это не угловая комната. К двери я даже не пытаюсь приближаться. Если её заперли, то вряд ли я открою замок. Я не умею этого. Надо было лучше слушать Грога и смотреть, когда он показывал мне, как подручными средствами взламывать замки, но в тот момент вернулся отец, и я уже ни о чём не думала. Я бежала к нему, а он даже не заметил меня, обсуждая какие-то вопросы по телефону.

Возвращаюсь к постели и сажусь на неё. Сейчас единственный вопрос понять, что от меня хотят, и где находится Рафаэль. Затем, предложить деньги, выкупить жизнь Рафаэля и не верить ни одному обещанию никого из этого сброда. Сбежать снова. И это всё я должна теперь организовать сама. Я уверена, что, кроме травмы колена, у Рафаэля уже появились несколько новых синяков, и не только. Он будет не в состоянии идти или бежать сам, но у него есть я. И я полностью готова бороться дальше. Одного человека я уже убила, того шофёра, когда, как безумная, лупила его кулаком по голове, отчего теперь болит рука, и что-то худшее я вряд ли могла бы сделать. Я тоже преступница, и дороги назад у меня нет.

Я так и сижу, ожидая, когда ко мне придут снова. Немного пью воду и жду.

Замок щёлкает. Я глубоко вздыхаю и принимаю расслабленный вид, словно каждый день меня похищают и запирают в комнате, а моего парня забирают у меня.

– Ты уже в отличном настроении, как посмотрю.

Мужчина входит в комнату, и я успеваю заметить за его спиной тёмное пространство. Коридор, предполагаю.

Я ожидала увидеть человека с уродливыми чертами лица, старого, противного и отвратительного. Но тот мужчина, который появляется передо мной, в который раз доказывает мне, что красота может быть обманчивой. Оскар. Ему на вид не больше сорока лет, но, скорее всего, он старше. Его светло-русые волосы коротко подстрижены. Светлые, зелёно-голубые глаза с насмешкой смотрят в мои, и сам мужчина подтянут, в дорогой тёмно-зелёной рубашке и брюках, выглядит слишком уж холёным для самого настоящего преступника. У него даже маникюр сделан.