Империя наших надежд

Оскар вновь толкает меня в бок, чтобы я шла в темноту. И я, отворачиваясь от спасительной двери, иду к другой. Он открывает её ключами и указывает мне спускаться вниз. Это может быть ловушкой. Меня запрут в подвале. Но плевать. Если там Рафаэль, то мне всё равно. И не факт, что он там. Я иду, не зная, что они приготовили для меня. Они хотят получить мой страх и тогда будут действовать, а жутко скрипящая лестница и невыносимая вонь снизу, может сделать это со мной.

Я чувствую кровь… кровь Рафаэля. Моя рука сразу же тянется к кулону. Она смешана с гнилью и другими самими безобразными запахами в мире. Он там. Он внизу.

Мы спускаемся, и я вижу тюремную клетку. Здесь только слабый свет за моей спиной, но я сразу же нахожу взглядом грязного, брошенного на мокрую и сырую землю Рафаэля. Его волосы практически чёрные, лицо в синяках и ссадинах, как и руки, связанные над головой и прикованные к прутьям. Он без сознания. Его джинсы разорваны, и его колено в ужасном состоянии. У него может быть заражение уже.

– Как тебе? – Интересуется Оскар, открывая замок на клетке.

– Я не удивлена, – сухо отвечаю.

Моё сердце ноет, когда я ласкаю взглядом лицо Рафаэля. Он слишком бледен. Он голоден. Он едва живёт и дышит.

Боже, пожалуйста, не дай ему умереть. С остальным справимся, вылечим его, но это… жизнь подари, прошу тебя.

Глава 38 Мира

Как только мы оказываемся в клетке, которую Оскар оставляет открытой, я дёргаюсь в сторону Рафаэля, но мужчина хватает меня за руку.

– Не прикасайся и не приближайся. Только смотреть, – предостерегает он, отпуская меня.

А это сложно. Неимоверно сложно стоять в этом аду и смотреть на Рафаэля, когда ему необходима помощь. Снова молча наблюдать за мучениями. Снова проходить через это.

– Садись, – Оскар толкает меня на стул, стоящий напротив Рафаэля.

– Думаю, пришло время его разбудить. Долго он спит уже, – Оскар берёт ведро, на первый взгляд наполненное водой, но как только он опрокидывает его на голову Рафаэля, до меня доносится вонь мочи и фекалий.

Тошнота подступает к горлу.

Скотина! Мразь! Ненавижу!

Рафаэль дёргается, и его голова падает то на плечо, то на грудь. Его рот заклеен скотчем. Вся голова перемотана им, чтобы Рафаэль не смог снять это, но я вижу, что его рвёт. Он глотает это и снова…

– Никаких манер, Эль. Что о тебе подумает наша гостья? Веди себя примерно, – возмущается Оскар. Поворачиваю к нему голову, а он наслаждается каждой мукой своего родного человека. Хотя, о чём я говорю. Мой отец поступил не лучше.

Как только до Рафаэля доносятся слова, и он их понимает, то вскидывает голову и наши взгляды встречаются. Один его глаз заплыл, второй едва открывается.

Я не могу… это чертовски больно.

– Я люблю тебя… мы справимся, – стараясь держаться уверенно, губами говорю я.

Я вылечу тебя, клянусь, только не умирай. Я отдам всё за тебя, но держись, как я. Держись, хотя тебе сейчас сложнее, чем мне. Держись, прошу тебя. Мон шер, держись.

– От тебя так несёт дерьмом, Эль. Отвратительное зрелище, – кривится Оскар и берёт другое ведро. Теперь он обливает Рафаэля водой, но ледяной настолько, что кусочки льда падают на землю вокруг него.

– Вот теперь намного лучше. Тебе так не кажется, Эмира? – Отбрасывает ведро в сторону и смеётся. Подходит к Рафаэлю и треплет его по волосам.

– У тебя прекрасный вкус, Эль. Ты просто идеально выполнил своё задание. Она красива, у неё полно денег, и она сильна. Понимаю, я бы тоже сошёл с ума. В постели, наверное, так же горяча, как и на язычок, да, сынок? – Ударяет его по щеке, а я хмурюсь. Оскар это замечает.

– Неужели, Эль тебе не рассказал о том, что мы родственники? Точнее, я его биологический отец. Нет? Ох, какое упущение, – вот теперь всё встаёт на свои места. Сходство, желание вернуть его обратно в «семью», ненависть и месть. Рафаэль сын Оскара, а не племянник. Но я уверена, что Рафаэль об этом не знал и понял это тоже недавно, вероятно, сейчас или немного раньше. Он бы мне сказал. Он не лгал бы мне тогда, когда сознавался во всём.

– Тебе интересны нюансы, как это произошло? – С наглой и довольной ухмылкой спрашивает Оскар.