Империя наших надежд

– Это была проверка. Я устала от крыс, мёртвых крыс, они воняют. А куда вы пойдёте, мне плевать. Это больше не моя проблема. Да, и учтите, что ваше будущее теперь очень шатко. Вы ведь знаете, как поступают в большом мире с теми, кто не подчинялся приказам главы сестринства и был исключён. А что до тебя, Саммер, я попросила помощников отца, потребовать у твоих родителей всю потраченную на тебя сумму обратно и прекратить спонсорскую помощь. Желаю тебе хорошего дня, как и всем вам. Чмоки-чмоки, милые мои, – посылаю им воздушный поцелуй и взбегаю вверх по лестнице.

Закрывая за собой дверь, облегчённо смеюсь. Громкие разговоры и смех раздаются из столовой. Звон посуды и вопросы Рафаэлю о том, а как это жить там, на дне. Он без прикрас рассказывает им о себе, и я чувствую в груди такую гордость за то, что мы смогли. Вместе смогли.

– Вы сумасшедшие, – поворачиваю голову на ошеломлённый шёпот Сиен.

– Да, точно да, – улыбаясь, киваю ей.

– Но… Мира, Карстен ведь узнает обо всём, и Саммер такого унижения просто так не оставит, – озабоченно напоминает она.

– Саммер вряд ли будет учиться здесь дальше. У её родителей нет денег, и они заберут её. Она обратится к Карстену, но именно он хотел убрать Саммер отсюда, и я это сделала. Карстен откажет ей в просьбе, подкреплённой шантажом, чтобы он заплатил за неё. И здесь ничто не увенчается успехом. Карстен жаден, как и любой из нас. Поэтому Саммер скоро навсегда исчезнет отсюда, а остальные девушки слишком трусливы, чтобы идти против меня. Так что по задумке Карстена, все участники той ночи уже исчезли. Все, кроме меня.

– То есть… он будет нападать на тебя?

– Он уже напал. Он получил моё имя, как жертву Кровавого Валентина, а до этого дня достаточно времени, чтобы понять, как действовать дальше.

– И как? Нельзя же сидеть сложа руки, Мира. Надо искать.

– Ошибаешься, именно сейчас нужно остановиться, оглянуться и начать жить. Мы слишком долго боялись последствий, что они стали нашей причиной, чтобы просыпаться от страха. Я так больше не хочу. Я буду открывать глаза, потому что у меня есть интерес это сделать, а не вынужденный страх. А кукловод сделает ошибку, и вот тогда мы вновь вступим в бой, а пока я собираюсь наслаждаться каждой минутой, в которой буду счастлива. Советую тебе сделать то же самое, – подмигивая ей, направляюсь в столовую.

Глава 13 Мира

Новость о том, что главой братства «Альфа» стал выходец из нищих, не имеющий ни роскошных колыбелек, ни нянь, ни сотен репетиторов, ни золотых ложечек и блюдец, разнеслась с молниеносной скоростью. За прошедшую неделю атмосфера в университете стала отличной от той, что я знала. Я больше не вижу злобы, агрессии, не слышу за спиной шёпота и негативных оскорблений. Это удивительно. Один бедняк, отличающийся от всех нас, лишь этим смог показать им, что любой человек заслуживает восхищения. И они его любят, действительно, любят Рафаэля, а вот меня… как сказать. Хоть и не нападают и не категорично настроены ко мне, но и не принимают так, как Рафаэля. Обижает ли меня это? Нет. Я привыкла к тому, что в этом мире меня не будут любить. Обычно, когда человек счастлив, его ненавидят. А я в данный момент безумно счастлива. Парадокс всех неудачников и нытиков – желание ненавидеть других за то, что лень сделать самим. И эти эмоции направлены не на меня, а на самих себя, ведь они настолько слабы и глупы, что не могут понять одну верную истину – всё в твоих руках. И не важно, сколько у тебя денег на счёте, их можно заработать, но для этого необходимо напрячься. А вот с последним у большинства огромные проблемы, отчего и происходит разграничение даже среди обеспеченных людей. Они ищут причины, послабления и какие-то чудеса там, где я ощущаю себя достаточно комфортно. Но они забыли, что все причины кроются в них самих, и вряд ли это поймут. Они будут плодить детей и навязывать им свои ничтожные мысли. Будут убеждать всех вокруг, что кому-то просто повезло, а он для этого ничего не делал. Ложь. За всеми улыбками, дорогой одеждой и роскошными особняками скрывается своя история боли и преступлений, история горя и скорби, история о том, сколько нужно отдать, чтобы расплатиться за несколько мгновений счастья.