Империя. Настоящее и будущее. Книга 3

Выстроенная на таких принципах система народного самоуправления станет настоящим «голосом земли» для государственной власти, как это было во времена земских соборов. Митрополит Иоанн Снычев пишет: «Власть на Руси всегда осознавалась не как предмет тщеславных вожделений, награда самым наглым, хитрым и беспринципным бойцам политического ринга, не как бездонная кормушка для чиновников и бюрократов, но как религиозное служение заповедям справедливости и добра, как „Божие тягло”»[469].

Вторым столпом государственного управления возрожденной Российской Империи должна стать жесткая вертикаль исполнительной власти. Правильно организованная имперская бюрократия во все времена являлась верным признаком расцвета Империи, а коррумпированная номенклатура, мечтающая стать олигархией, являлась несомненным симптомом упадка и близкого конца эпохи. Правильная организация бюрократии отличается от неправильной тем, как люди рекрутируются во власть.

Власть – это иерархия. Соответственно, если воля и способности всех членов иерархии устремлены в одном направлении, то кумулятивная энергия такой системы гарантирует приближение к идеалу исторической Империи. От Саргона до Августа в древней Империи и от Константина до Николая II в Империи христианской верные слуги государевы отдавали Отечеству не только свой талант, но и саму жизнь.

Когда на службу Отечеству отбираются самые идейные и способные, государство развивается фантастическими темпами. В этом случае Империя становится эталоном государственного устройства, народного благополучия и общественной нравственности. Элита такого государства состоит из лучших людей и потому называется аристократией (от греч. ἄριστος – «лучший» и κράτος – «власть»). Система, при которой доступ к власти получают самые достойные и обладающие наибольшими заслугами, именуется меритократией (от лат. meritum – «заслуга» и греч. κράτος – «власть»).

Если же высшее сословие замыкается в себе и начинает коснеть, то государственная служба становится тем местом, где расцветает непотизм и коррупция. Развращенная элита делает все для того, чтобы сохранить свои привилегии. Л. Тихомиров так пишет о бюрократии: «Та борьба за существование, которая характеризует ее высшие сферы (дошедшие до состояния чиновной олигархи), основана не на победе сильнейшего, а на системе монополии власти, на системе недопущения до власти людей способных, которые могли бы низвергнуть монополиста, уже захватившего место»[470]. Империя с такими чиновниками обречена на деградацию: ханаанский дух будет разлагать царство, а элита превратится в олигархию.

Возрожденная Империя должна полностью избавиться от ханаанской коррупции в системе государственной службы. Для этого нужно вернуть высокий профессиональный и нравственный уровень чиновников Российской Империи. В 1913 году в России было 1,64 чиновника на 1000 жителей, тогда как сейчас в 10 раз больше – 16,3 чиновника. И это при том, что население страны тогда насчитывало 170 миллионов человек против нынешних 146 миллионов, а территория кроме сегодняшней Российской Федерации включала всю Среднюю Азию, Кавказ, Украину, Молдавию, Белоруссию, Прибалтику, Польшу и Финляндию. После революции госаппарат вырос сразу в три раза и за следующие 100 лет дошел до нынешних 2,4 миллиона человек.

Также следует признать, что эффективность госаппарата катастрофически упала. О разнице в классе между сегодняшними чиновниками и их коллегами столетней давности красноречиво свидетельствуют демографические показатели: за 17 лет с 1897 по 1914 год рост населения в Российской Империи составил 50 миллионов человек (с 128 до 178 миллионов), а в Российской Федерации за 30 лет после распада СССР население только сокращалось (со 148 миллионов в 1991 году до 146 миллионов сегодня). Эти цифры наглядно демонстрируют, насколько более эффективными были 300 тысяч царских чиновников по сравнению с современными 2,4 миллиона.

Причина высокого профессионализма царской бюрократии заключалась в том, что на государеву службу шли действительно лучшие люди страны. Служба была социальным лифтом для получения дворянства. 87 % дворян в начале XX века приобрели свой статус за заслуги, а не по наследству. При этом сословные привилегии к тому времени стали вопросом чести, а не материальной выгоды. Дворянское звание обеспечивало лишь большее, чем у других сословий, представительство в земствах и Государственной Думе. Однако служение Отечеству по-прежнему оставалось преимущественно дворянским делом, и поэтому «честь мундира» не была пустым звуком для государственных служащих.