Империя, не ведавшая поражений

Растительность сменилась бесплодной сухой почвой. Несколько раз Нариман поскользнулась, затем ее кобыла с громким ржанием покатилась вниз, но Нариман сумела ее удержать.

Склон закончился.

— Спокойно, девочка. Спокойно. Стой тихо.

Внизу появилось сияние. Нариман поняла, что забралась выше, чем полагала. Сияние поплыло вдоль каньона.

— Я не могу сейчас сдаться. Не перед первым же препятствием.

Сердце ее отчаянно колотилось. Ей хотелось кричать, протестуя против собственной неуклюжести, глупости и капризов судьбы.

Сияние проплыло вдоль каньона, поднялось на дальний склон, вернулось назад, переместившись на ту сторону, где стояла Нариман, и двинулось обратно. Оно продолжало двигаться по кругу, но никогда не поднималось высоко над дном каньона и не оказывалось достаточно близко для того, чтобы начал светиться ее амулет. Наконец, оно исчезло, но Нариман все же выждала пятнадцать минут.

На небе уже брезжил рассвет, когда она устало сказала:

— Хорошая девочка, Верная. Давай сделаем привал.

XIII

Ее разбудило ржание лошади. Метнувшись к Верной, она зажала ноздри кобылы руками.

Невдалеке послышался стук копыт. Амулет превратился в кусок льда. За деревьями мелькнул силуэт черного всадника.

Этот был ниже ростом и более коренастый, чем ее шагун.

Ее шагун? Неужели он столь глубоко ее тронул? Она заглянула в собственную душу, пытаясь найти в ней ненависть к всаднику и любовь к сыну, которые привели ее в Джебал. И она действительно оказалась там — чистая, незамутненная никакими чувствами ненависть.

Всадник исчез, направившись вдоль каньона. Куда он пошел? К сторожевому посту?

Никаких воспоминаний из сна о каньоне, кроме стражи, у нее не осталось. Почему? Или Каркур не мог проникнуть в мир Повелителей?

Не вполне уверенная в том, что делать дальше, она спешилась и пошла пешком. Нарываться на проблемы было вовсе ни к чему. Несколько минут спустя впереди послышался ритмичный топот и ворчание, отдававшееся эхом в каньоне. Она осторожно двигалась вперед, от укрытия к укрытию.

Она не знала, откуда они взялись. Они просто появились на другом берегу ручья — существа на двух ногах, но лохматые, темные и высокие. Их было четверо. Самый крупный из них зарычал.

— Проклятье! — Она натянула тетиву в то самое мгновение, когда один из гигантов с ревом бросился на нее.

Стрела попала ему в грудь. Он остановился, схватившись за стрелу. Остальные взревели и метнулись вперед. Она послала одну за другой две стрелы, промахнувшись один раз, затем вытащила саблю и побежала к большому валуну. Если она успеет забраться наверх…

Никто из раненых чудовищ не упал. Оба напали на кобылу. Другие двое бросились к Нариман.

Верная попыталась бежать, споткнулась, заржала. Звери повалили ее.

Нариман взмахом острого как бритва клинка вспорола широкое брюхо. Зверь, спотыкаясь, сделал несколько шагов, взглянул на свою рану и начал запихивать внутренности обратно.

Уворачиваясь от другой твари, Нариман бросила взгляд на кобылу. Раненые чудовища колотили ее огромными камнями.

В бок Нариман врезался кулак. Она пошатнулась, судорожно ловя ртом воздух. Нападавший взревел и шагнул к ней. Она попыталась поднять саблю, но та выскользнула из ее руки. У нее не хватало сил удержать оружие.

Зверь встряхнул ее, обнюхал и довольно заворчал.

Дальнейшее напоминало кошмар. Чудовище уселось с Нариман на коленях, шаря лапой между ее бедер. Она почувствовала прикосновение к спине его растущего члена.

Неужели все в Джебале были столь озабочены?

— Каркур!

Зверь разорвал на ней одежду. Другой с ворчанием попытался дотронуться до Нариман, но тот, что ее держал, замахнулся на него.

На мгновение освободившись, она поползла прочь. Зверь зарычал и устремился за ней.

Она сжала в руке амулет.

— Каркур, дай мне силы это пережить.

Зверь странно фыркнул, издал вопль, от которого содрогнулись стены каньона, и заковылял прочь, окутанный янтарным сиянием с кровавыми прожилками.

На нее бросился другой зверь, и его рев слился с воплем первого.

Нариман нашарила саблю. Последний зверь, со стрелой в груди, попятился, глядя на нее остекленевшими глазами. Приведя в порядок одежду, она побежала к Верной.

— Бедная Верная…

Что ей теперь делать? Как она сможет выбраться из Джебала без лошади для Мисра?

Окутанные янтарным сиянием звери продолжали реветь. Великая Смерть — жестокая смерть. Она выворачивала их мускулы, пока не сломались кости.

Рев и вопли наконец прекратились.

Послышались отдаленные голоса.

Поспешно собрав пожитки, Нариман вскарабкалась по стене каньона, найдя каменный выступ, с которого можно было увидеть все происходящее внизу.

Ну и твари! Она вспомнила их размеры и запах, и ей стало дурно.

Внизу появились вооруженные рабочими инструментами люди. Увидев зверей, они явно испугались. Нариман слышала произнесенное несколько раз слово «шагун».

— Вот так и думайте, — пробормотала она. — Пусть вам не приходит в голову, что в Джебале появился кто-то чужой.

Дрожь прошла. Поблагодарив Каркура, Нариман двинулась вдоль горного склона.

Кем были те звери? Те люди их боялись. Она шла, не выпуская из руки саблю.