Империя ненависти (ЛП)

Она поджимает губы, но ничего не говорит.

— Так я и думал.

— Ты всегда так делаешь, — выплюнула она. — Предполагаешь что-то и подтверждаешь это, даже не спросив меня об этом.

— Ты никогда не предлагала объяснений.

Она поднимает подбородок.

— Мне нечего тебе объяснять.

— Фантастика.

— Блестяще.

Джейден испускает долгий вздох, качая головой, как старик.

— Мне уже пора идти в свою комнату? Вы собираетесь начать целоваться?

— Не в этой жизни, — шипит Николь.

— Никогда, — говорю я в то же время.

— Слава Богу. — Джейден поднимает плечо. — Это все равно противно.

Нет, это не так.

Но я не говорю этого и вместо этого ем свою отвратительную еду, которая вдруг перестает казаться такой уж ужасной.

Николь смотрит на меня, а я смотрю в ответ.

Играй сколько хочешь, Персик. Я уже одержал победу в этой игре.

Глава 20

Дэниел

Воздержание капризная сука с проблемами абстиненции.

Мой член ненавидит меня. Мое тело ненавидит меня.

Я ненавижу себя.

Но не настолько, чтобы сломаться.

До этого я пережил полторы недели без секса. Что такое четыре дня?

Очевидно, около четырех десятилетий в человеческих годах, судя по моим подростковым заскокам, когда в поле зрения появляется эта проклятая девушка.

Неважно, во что она одета, в платье, простые джинсы или длинный халат. Все, что я чувствую, это необходимость трахнуть ее, пока ни один из нас не сможет нормально дышать.

В тот вечер, сразу после того, как она сказала мне слово на букву «Е», а я без обиняков заявил, что она может идти сосать, я столкнулся с ней на кухне, когда она готовила абрикосовый сок. Я готов поставить свою карьеру и левое яйцо на то, что она пьет его, потому что этот фрукт больше всего напоминает персики. Но в любом случае, когда моя рука нечаянно коснулась ее, она посмотрела на меня с таким снобизмом, что я был одновременно тверд и раздражен, как огненный шар.

Она показала на себя и сказала:

— Это запрещено.

Затем откинула свои локоны и направилась обратно в свою комнату.

Я вынужден был остановить себя, чтобы не пойти за ней, иначе у нас на руках было бы убийство второй степени.

Мы с моим членом до сих пор не решили, что мы думаем о ее вновь обретенной уверенности. Она сияет, как ангел, парящий над плечом Бога. Не то чтобы она не обладала уверенностью несколько недель назад, но она держала ее в тайне, склонив голову и прикусив язык, сохраняя свою работу и Джейдена.

В последнее время, однако, ее прежняя сущность начала проглядывать сквозь трещины. И как бы мне ни хотелось трахнуть эту Николь до беспамятства, она мне не нравилась.

Она не была уверенной в себе. Она граничила с высокомерием, с наклонностями злобной девчонки и знаком суки на лбу.

И будь я проклят, если не подрежу эти крылья, прежде чем она снова превратится в себя прежнюю.

— Ваш кофе, — мило говорит она, наклоняясь так, что половина ее груди почти вываливается из блузки.

Я хватаюсь за край стола.

Лежать, Джуниор. Еще не пришло твое время блистать.

Притворяясь, что ее не существует — что так же успешно, как игнорировать глобальное потепление, — я делаю глоток кофе и слушаю, как она перечисляет сегодняшнее расписание.

Я выбрасываю кофе в мусорное ведро. Она прерывает свою презентацию ведущей.

— Что сейчас не так? Там был ровно один грамм сахара. Я сама его взвесила.

— Слишком горячий.

— Нет, не горячий. Ты просто ведешь себя так без причины.

— Причина есть.

— Просвети меня.

— Мой член закатывает истерику из-за отсутствия губ вокруг него. Если ты хочешь это исправить…

Красные пятна ползут вверх от ее бледного декольте к шее и даже к ушам. Но, к ее чести, выражение ее лица так и остаётся на той снобистской стадии.

Теперь, думая об этом, Николь никогда не была выразительной. Даже в тот день, когда все разбилось вдребезги.

Именно поэтому мне больше нравится ее новая версия. По крайней мере, я могу прочитать некоторые реакции, которые она оставляет незащищенными. Может так же, как она больше не может беспокоиться о том, чтобы скрывать свою красоту, она не может меньше заботиться о том, чтобы запечатать все внутри.

Она улыбается, и это так же фальшиво, как смех знаменитостей из списка А, и так же ярко.

— Конечно.

— Правда?

— Да. Ты просто должен сказать волшебные слова для этого. Повторяй за мной: никаких других людей.

Мои губы кривятся, затем я щелкаю пальцами перед ее лицом.

— Убирайся к черту.

Она поднимает плечо.

— Как пожелаете, сэр.

Ее походка к двери — это эквивалент стриптиз-шоу, за вычетом самой важной части — снятия одежды. Ее бедра покачиваются в той нежной, манящей манере, на которую способна только она.

Перестань смотреть.

Перестань смотреть…

Как только она доходит до двери, то оборачивается.

— Ох, и что бы вы хотели сегодня на ужин?

Эта чертовка знает, что и этим она меня зацепила. Хотя я считаю еду самой отвратительной вещью из когда-либо созданных, ее еда не попадает под эту категорию.

С тех пор как она стала моим личным поваром, я не ем с единственной целью — выжить.