Империя ненависти

Мое тело прижимается к его телу, и я подбираю слова, чтобы сказать ему, что он никогда не был ниже меня.

Он был и всегда будет моей самой темной, самой запретной фантазией.

— Дэниел, я…

— Пожар!

Кто-то стучит в дверь, когда шум проникает снаружи.

Дэниел и я смотрим друг на друга, а затем он вытаскивает меня из ванной в комнату. Мы поспешно вытираемся, и Дэниел мгновенно приводит себя в порядок.

Затем он вздыхает, когда видит, как я вожусь с лямками платья.

— Дай сюда.

Он не ждет меня. Выхватывает платье из моих пальцев и надевает его на меня с ошеломляющей быстротой. На мне нет нижнего белья, и мои мокрые волосы капают на платье, но это не имеет значения, поскольку Дэниел берет меня за запястье и тащит к выходу.

В коридоре нас встречает суматоха. Люди бегут, другие кричат, а огнетушители используются самым дилетантским образом.

Я немного ошеломлена всем этим хаосом, запахом дыма и криками.

Дэниел, однако, кажется более сосредоточенным, чем я. Он движется вперед, оттесняя всех со своего пути, а меня крепко держит за спиной, его теплая рука плотно обхватывает мое запястье.

И вот так вся эта суматоха теряет смысл. Ужас от пожара теперь не существует.

Затем он достает телефон и подносит его к уху.

— Возьми трубку, Астрид. Давай.

Я прикусываю нижнюю губу, когда его брови сходятся вместе, когда она не отвечает.

Как только мы выходим на улицу, начинается хаос. Левое крыло полностью охвачено пламенем. Студенты снимают на видео, другие бегут, кричат или шумят без видимой причины.

— Николь!

— Что?

Я понимаю, что Дэниел обращается ко мне, когда он щелкает пальцами перед моим лицом.

— У тебя есть машина?

— Да.

— Ты можешь водить?

— Нет. Я чувствую себя немного пьяной.

— Черт. Просто жди здесь.

— Что… куда ты идешь?

— Мне нужно найти Астрид. Она не отвечает на звонки.

Я хватаюсь за его руку обеими руками, и впервые с тех пор, как я его знаю, я говорю:

— Нет, возвращайся со мной.

Неважно, что я уже попросила маму заехать за мной, я хочу, чтобы это сделал именно он.

Он нахмуривает брови, и когда он не делает ни шагу, я делаю то, чего я никогда не делала. Я умоляю:

— Пожалуйста.

Его глаза на секунду сталкиваются с моими, и я вижу, как рушатся его стены, но прежде чем я успеваю подглядеть, что за ними, он поднимает их обратно.

Дэниел убирает мою руку со своей.

— Я найду Астрид и скоро вернусь.

А потом он снова бежит через дом.

Я падаю на ступеньки, мое сердце колотится, в груди рана.

Кровь капает на бетон; никто ее не видит, но она прямо здесь. Темная.

Красная.

Смертельная.

Потребность плакать обрушивается на меня, как стихийное бедствие, которое должно произойти, но я не даю волю слезам. Я остаюсь.

Я жду.

Посреди хаоса, огня, пожарных. Я сижу и жду.

И жду.

Но Дэниел так и не возвращается за мной.

И вот так я снова становлюсь невидимой.

Глава 10

Николь

Настоящее

Ублюдок.

Чертовски хладнокровный, макиавеллиевский ублюдок с комплексом злодея.

Я действительно начинаю думать, что единственная цель существования Дэниела —

превратить мою жизнь в трехмерный кошмар.

Прошло две недели с тех пор, как я стала его ассистенткой, а он превратил каждый мой день в катание на американских горках. В такую поездку, когда ты выходишь из нее, выблевывая свои кишки и ругаясь, как моряк под кайфом.

Если я опаздываю на минуту, он заставляет меня работать лишний час. Если хоть одна вещь не сделана в соответствии с его снобистскими требованиями, он заставляет меня переделывать ее тысячу раз, а потом выбрасывает.

Я пыталась вести себя по-хорошему, старалась не обращать внимания на его холодные колкости и резкие слова, но все становится только хуже.

Как будто он хочет, чтобы я сорвалась.

Как будто он провоцирует меня на то, чтобы я обозвала его, и он меня уволил.

Но нет.

Я могу это сделать.

Или, скорее, я должна.

Аспен связала меня с одним из своих знакомых в Лондоне. Эндрю английский адвокат, специализирующийся на семейном праве, и он был очень любезен во время нашего телефонного разговора. Он сказал мне, что я должна присутствовать на судебном заседании через три месяца.

Неявка плохо отразится на документах. Он также сказал, что это удача, что у меня есть стабильная работа в юридической фирме. Это, а также все, что я сделала для Джея за эти годы, сыграет в мою пользу.

А вот что не сыграет, так это то, сколько я перевозила его из штата в штат в поисках лучшей работы. Тот факт, что Джейден гений и к нему следует относиться как к гению, означает, что его отец будет утверждать, что у него есть средства, необходимые для того, чтобы отправить его в лучшие школы. Не говоря уже о том, что судьи предпочитают биологических родителей, если они докажут, что искупили свою вину и хотят заботиться о своих детях.

Прошлой ночью я не спала, сжимая в руках свой кулон и думая о том, что, возможно, мне стоит наступить на горло своему сердцу и позволить Джею получить образование, которого он заслуживает. Но вскоре я прогнала эту мысль, вспомнив, кто его отец.

Я ни за что на свете не позволю ему жить с жестоким хищником, даже если для этого придется пожертвовать элитным образованием.