Империя под угрозой. Для служебного пользования

— У меня есть сигареты, — отвечает Ланкович, — сейчас принесу.

Он уходит, приносит сигареты. Мы сидим с ним вдвоем, курим. Я — с удовольствием, поскольку иногда разрешаю себе побаловаться, он — с каким-то меланхолическим выражением на лице.

— Можно задать тебе вопрос? — спрашиваю я, глядя на длинный и острый столбик пепла на моей сигарете.

— Спрашивай, — устало разрешает Ланкович.

— Ты сводишь какие-то личные счеты со мной?

— Да, — неожиданно быстро соглашается Дмитрий, — так оно и есть.

Я осторожно подбираю слова, боясь вспугнуть его более-менее нормальное состояние.

— Я чем-то навредила тебе?

Он опускает голову и тихо смеется.

— А ты как думаешь?

— Не знаю, — честно признаюсь я.

— Ну, про побочный-то эффект проведенной тобою актуализации тебе известно?

— Какой именно? Воплощение Идеи?

— И это тоже. Я ведь искренне верил в идеалы ПОПЧ, совершенно искренне. Ты знаешь, что именно я прорабатывал многие подходы в этой Идее, Идее ПОПЧ?

— Нет, — совершенно правдиво отвечаю я, — ты же об этом не рассказывал.

— Вот, а ты так жестко меня переориентировала. Но это не так важно. Есть еще одна проблема. О ней ты тоже должна знать. Это когда Мастер влюбляется в Учителя. Ты любишь своего Учителя?

Я смотрю на него удивленно. Признаюсь, как-то не думала об этом. Мне и в голову не приходило, что Ланкович может как-то переживать из-за привязанности ко мне. Конечно, я люблю своего последнего Учителя, но я как-то сразу смирилась с тем, что никогда его не увижу. Мой учитель, Евгений Павлович Стылов, я помню каждую черточку его некрасивого лица. Он относился ко мне с симпатией, считал многообещающим Мастером. Но и только-то.

— Конечно, — отвечаю, — все Мастера любят своих Учителей. Это — закон.

— И ты воспользовалась этим, чтобы освободиться. Ты заставила меня влюбиться в себя, использовала, а потом бросила. Как туалетную бумагу.

Смотрю на него, не понимая, о чем он говорит.

— Меня любила замечательная женщина, — между тем продолжает Дмитрий, и голос его течет и переливается, — совсем не похожая на тебя. Она родила мне чудесную девочку. А я думал только о тебе, как тебя увидеть или как избавиться от наваждения. Ты ведь даже не в моем вкусе! Все дело в актуализации — решил я, именно эта дурацкая процедура заставляет меня так мучиться. И вот тогда, наверное, это судьба, я увидел эту статью Карлова. В школе я увлекался электроникой, не знаю уж, что заставило меня пойти на факультет богословия. В статье доказывалась возможность пройти переактуализацию. Самому. И дана краткая схема аппарата, который необходимо построить. Я усовершенствовал машину, я построил ее. Я прошел повторную первичную актуализацию, замкнув ее на себя. Я два дня провалялся дома с дикой головной болью, еле отошел. А когда пришел в себя, понял, что я должен делать дальше. Шеф твой совсем обнаглел, он не очень-то и скрывался. Я немного поднажал на него, а потом отправился сюда, и ждал, ждал. Пока ты сунешь на базу свой длинный нос.

Утомился. Замолчал. Несмотря на ту чушь, которую он сейчас несет, мне жаль Ланковича. Но кто уж знал, что так обернется! Я использовала его, да, но я должна была это сделать. Я и сейчас бы поступила точно также. Не буду говорить этого Ланковичу — не поймет ведь.

— Мне жаль, — только и могу сказать.

— Не стоит! — холодно отвечает он, — жалеть будешь после!

Я думала уже, он все сказал, но Ланкович продолжает:

— Только став Мастером, я осознал, насколько это жутко.

— Да ну? — совершенно искренне удивляюсь я. Мне, например, нравится это состояние.

— Тебя все боятся, нормальные люди засекают время, разговаривая с тобой, потому что им кажется, что ты сейчас копаешься в их голове, и им это как-то может повредить. Ты искренне привязан к женщине и ее ребенку, но не можешь видеть их чаще двух раз в неделю, потому что психолог Инквизиции считает, что это окажет негативное воздействие на твою работу и психику ребенка. Тебе самому, наконец, окружающие тебя люди начинают казаться мелочными и непередаваемо тупыми! Этого недостаточно?!!!

Я вижу, что Ланкович начинает волноваться.

— Тихо-тихо-тихо, — шепчу, — тихо, Дима. Я понимаю, я тоже Мастер. Я тоже все это проходила. Но ко всему привыкаешь. К этому тоже можно. Еще пара месяцев, и ты вошел бы в колею.

— Не хочу! — вдруг орет Ланкович, лицо его перекошено, я пугаюсь и инстинктивно закрываю голову руками.

— Не могу больше! Я исправлю тебя! Ты пройдешь актуализацию, ты будешь каждый день желать меня, но не получишь ничего!

Ланкович подходит ближе, я отшатываюсь. Страшно.

— Ты все время будешь рядом, — шепчет он, наклонив ко мне голову, — но я буду далеко. Потому что никто, кроме меня, теперь мне не нужен. Я от тебя избавился.

Он вылетает из моей комнаты. И слава Богу, еще прибил бы ненароком. Ненормальный. И как он все запутал!

Глава 10

Ночью вновь пробираюсь к Красавчику. Что-то плохо он выглядит. Похудел даже, осунулся. Сидит молча в темноте и смотрит, как на стене танцует луч моего фонарика.

— Эй, Красавчик! — зову я.