Империя полураспада

Знатнов попытался открыть глаза и осмотреться. Вокруг в мутной сумеречной полосе тумана маячили смутные тени людей. Особенное внимание привлекал один из них, потому что в отличие от остальных этот сидел на раскладном походном кресле или стуле, но восседал как цезарь на троне.

– Суньте ему под нос нашатырь, это поможет, – приказал начальник кому-то из подчинённых.

Тут же воздух пронзили летучие запахи острой нашатырной настойки. Знатнов ещё издали учуял ядовитые испарения. Тело его опять непроизвольно дёрнулось, и он окончательно открыл глаза. Но тюремщикам этого было явно мало, и кто-то из них сунул тряпку, густо смоченную нашатырём прямо в нос пленнику, пока тот снова не стал дёргаться.

– Хватит, хватит, Шумахер, – остановил его сидящий на стуле. – Этот старообрядец уже достаточно ожил и сможет выслушать нас, грешных.

«Старообрядец?! Выслушать?! Грешных?! – молнией пронеслось в ожившем и возвратившемся к жизни сознании. – Значит, его приняли за старообрядца! Значит, недаром Быструшкин предупреждал о чужих, давно охотящихся за жителями алтайского и уральского нагорья».

Уже несколько веков чужакам не удавалось проникнуть ни в одно царство, дороги перед ними как-будто исчезали, а тут сам житель одного из заповедных мест тёпленьким попался в руки! Естественно, они никогда не поверят, что Знатнов даже не бывал в гостях у старообрядцев, не знает туда дороги, а если бы и знал, то стоит ли показывать?

Ожившую голову посетила желанная подсказка: из всякого безвыходного положения есть, как минимум, два выхода. Один из них – протянуть время, постараться узнать, кто же эти чужие, и есть ли у них хоть какая-то родина? А там…

Что будет «там», Знатнов сообразить пока не мог, однако уверенность, что он непременно как-нибудь вывернется, прочно поселилась в голове.

– Эй ты, – обратился сидящий в кресле к пленнику, продолжавшему висеть на крюке тельфера. – Эй, ты по-русски разговориваешь?

– Шеф, когда мы его выловили, он несколько слов сказал на чистом русском, – раздалось услужливое пояснение одного из «охотников».

– Замолчи, – обернулся к нему шеф, – я уж как-нибудь сам разберусь.

Знатнов понял, что притворяться не умеющим говорить по-русски, просто глупо, поэтому он поднял голову и постарался внимательнее разглядеть своего собеседника.

В кресле сидел ничем не примечательный мужчина гладко выбритый, коротко постриженный и аккуратно одетый. Черный двубортный пиджак и такого же цвета брюки, заправленные в короткие голенища хромовых сапог, выглядели на нём как на корове седло, потому что одежда абсолютно не соответствовала обстановке. Сколько пришлось путешествовать по России московскому литературоведу в поисках фольклорных и старинных преданий не может точно сказать даже он сам. Однако нигде в стране, тем более в глубинке, не встречалось ему чистеньких и прилизанных «крестьян».

Это вовсе не означает, что простонародье ничем не отличается от привокзальных городских бомжей. Вовсе нет. Но в России чистенькую незалатанную одёжку одевают только на престольные праздники или на Пасху. А сейчас до Воскресения Христова было ой как далеко. И этот «деревенский крестьянин» был без бороды. Даже чисто русской небритости его щёки, похоже, никогда не знали. Единственно, что он по-русски разговаривал подчёркнуто правильно, можно сказать, литературно.

– Ты слышал, о чём тебя спрашивают? – подал голос сидящий в кресле. – Надеюсь, не придётся моим коллегам причинять тебе боль?

– Не придётся, – прохрипел Знатнов. – Опустите меня на землю.

– Зачем? – поинтересовался «крестьянин». – Ты, говорят, очень шустрый. Вдруг опять вздумаешь убегать? Тогда моим друзьям придётся прострелить тебе ногу. Или две. Согласен?

– Не придётся, – опять прохрипел Знатнов.

Тогда сидящий в кресле сделал знак, и пленника опустили на пол. Но Александр Викторович всё же на ногах стоять не смог и рухнул на землю. Боли в теле он не чувствовал, однако ноги не слушались совсем.

Напавшая на организм слабость была, вероятно, следствием отравления ядовитым газом. Знатнов, если бы и захотел, всё равно никуда не смог бы сейчас удрать. Это заметил его собеседник и удовлетворённо кивнул.

– Итак, – возобновил допрос «крестьянин». – Мне необходимо узнать, где вход в ваше царство. Что его нет, и не было – не утруждай себя, не поверю. Ты ведь не станешь утверждать, что вы пришли сюда только ради того, чтобы забраться в один из боковых входов знаменитой Кунгурской пещеры, ради интереса проползти по коридору, усеянному сталагмитами, чтобы в жуткой пещерной темноте откопать запрятанный кем-то клад?

– Да этот ход тупиковый, – подал голос один из «охотников». – Мы полезли в него только чтобы поймать деда, который нырнул туда чуть раньше и куда-то пропал. А этот за ним. Тоже, наверно, смылся бы, если б Хабибуллин его не мочканул вовремя.

– Вы хорошо провал осмотрели? – озадаченно спросил шеф. – Не мог же этот дед кануть в никуда?!