Империя предрассудков (СИ)

Моя дежурная неделя подходила к концу, и я, уставшая, как гончая после удачной охоты, мечтала забыться сном.

Была глухая ночь, и ничто не предвещало неприятностей, как вдруг в мои покои без стука и предупреждений ворвалась Ольга и истошно закричала прямо на ухо:

— Вставай быстрее! Срочно к герцогине! — девушка выглядела совершенно безумной, и, казалось, помощь нужна была не герцогине, а ей самой.

Я резко вскочила с кровати, спросонок вообще не осознавая свою принадлежность к этому миру.

— Что случилось? — мой голос напоминал мычания новорожденного ягненка, и я сомневалась, что Ольга сумеете разобрать хоть слово.

— Быстрее! — услышала я вместо ответа.

Всё ещё ничего не соображая, я надела первое, что нащупала в темноте.

Раньше я не сталкивалась с подобными фокусами Марии Павловны, разве что только в ночи моего дежурства. Да и было это задолго до того, как я стала заведовать ее почтой. Поэтому внезапное появление Ольги напугало меня. Неужели случилось нечто действительно серьезное?

Когда, по мнению Ольги, я была готова, фрейлина испарилась за дверью, увлекая меня за собой.

Мы миновали два коридора, в которых стоял беспроглядный мрак, поднялись на третий этаж и, будто враги, штурмующие крепость, ворвались в спальню герцогини.

Признаться, я ожидала увидеть истекающую кровью женщину или даже ее бездыханное тело, но картина, открывшаяся передо мной, была куда менее драматична.

Герцогиня лежала на кровати прикрыв оба глаза. Но едва мы с Ольгой замаячили в дверном проеме, женщина тут же оживилась, будто мы пришли к ней не в третьем часу ночи, а пожаловали на дневной чай. Разумеется, оживленность ее была малозаметной, скрытой за тяжёлым взглядом и безупречной выдержкой, которую Марию тренировала на протяжении многих лет.

Поэтому заметить маленькие огоньки, которые зажигались в ее взгляде при появлении чего-то важного, можно было только послужив ей достаточно долгий срок.

— Ваша Светлость, Вам нехорошо? — я понимала, что любой вопрос так или иначе раздражает ее.

— Я потеряла серьгу, — её загробный тон сперва напугал меня, но когда я осознала, о чем она решила вспомнить посреди ночи, то была изрядно обескуражена.

— Мне жаль. Мы можем что-то сделать для Вас, Ваша Светлость? — спросила я спокойно, хотя уже предвкушала нечто недоброе. От Марии Павловны, собравшей нас посреди ночи из-за серьги, можно было ожидать чего угодно.

— Разумеется, — по лицу герцогини невозможно было понять, серьезно ли она все это затеяла или ради забавы, — найдите ее. Это был подарок его Высочества, которым я очень дорожу.

Мне было не совсем понятно, чем именно дорожила герцогиня: подарком Александра или самим Александром. Однако теперь все карты сошлись, и стало очевидно, из-за кого женщина совершенно потеряла голову.

Однако даже несмотря на ее безумные прихоти, в моей душе все ещё тлела слабая надежда на возможность уговорить женщину отложить поиски до утра. В конце концов, мы были сонные, уставшие, а освещения от трёх свечей нам не хватило бы даже для поиска платья герцогини, висящего в шкафу, потому я рискнула завуалировано поинтересоваться у Марии Павловны об уготованной для нас миссии:

— Мы найдем ее. А вы? Изволите погасить свечи и оставить вас?

— Не нужно, я не усну, пока вы её не найдете, — бросила она.

Герцогиня в последнее время так редко демонстрировала эту деспотическую сторону, что я почти забыла, что она у нее есть. Повезло ещё, что я понимала, о каких серьгах идёт речь, потому что у герцогини их было немерено.

Тем не менее это нисколько не облегчило мне задачу, а после непоколебимого приказа герцогини стало совсем паршиво, и крохотный уголёк надежды на возобновление сна был стремительно затушен хмурой тучей издевательств Марии Павловны.

В такие моменты я, конечно, ненавидела эту женщину. Проклинала и желала видеть ее в слезах на коленях перед монархом, наказанную за несправедливость и неоправданно жестокие капризы.

Но все это были лишь мои мимолетные мечты, и единственное, что я могла делать в реальности, так это скрипя зубами подчиняться, превозмогая желания сбежать подальше. Поэтому с ещё большей неохотой, чем когда пришлось вылезть сегодня ночью из-под одеяла, я медленно опустилась на холодный пол, чтобы найти маленькую блестящую побрякушку, которую Мария Павловна никогда больше даже не наденет.

В этом дворце меня уже не раз подвергали унижениям ради развлечения, но такого абсурда от герцогини я никак не ждала.