Империя. Путешествие по Римской империи вслед за монетой

Мы знаем еще кое-что об Элии Сабине: она бывшая рабыня, отпущенница, и выйдет замуж за своего учителя музыки (но сейчас она еще не замужем). Чудесная история любви. И притом необычная: ее будущий муж, тоже органист, — легионер II Вспомогательного легиона.[129] Прежде дислоцированный в Британии, легион был при Траяне переведен в Аквинкум, но недавно небольшой контингент был направлен сюда, в Африку. Она направлялась к любимому, когда на море разыгралась буря…

Элия Сабина теперь одна, в незнакомом городе, в провинции, где она никогда не бывала, и на континенте, о котором знает только из чужих рассказов. Ее жених далеко, в пустыне, и не знает о случившемся. Как ей теперь быть?

Как стать божеством

К счастью, весть о кораблекрушении доходит до ушей еще одной женщины, весьма влиятельной.

Секстия Педуцея, так ее зовут, дочь Квинта Педуцея Спеса, происходит из благородного карфагенского рода.

Это высокая, тонкая женщина с открытой, доброжелательной улыбкой. Смуглая кожа и длинные кудрявые волосы выдают в ней далеких пунийских предков.

Она жрица, а точнее, как выяснили из ее надгробной стелы археологи, фламиника, то есть служительница культа одного отдельного божества.

Мы уже встречали одну такую жрицу в Риме, в портике Октавии. И вот ее коллега. Она служит культу божества на самом деле несколько необычного… культу императора Августа. Действительно, помимо Юпитера, Марса и Квирина, в императорскую эпоху родились культы императоров и членов их семей, обожествленных после смерти. Представьте, если нашего президента республики или премьер-министра после смерти «канонизируют» и они на многие поколения вперед станут почитаемыми божествами с полагающимися им храмами и жрецами, фимиамом, подношениями, требами, праздниками, «рождествами» и «пасхами»… Вот одно из серьезных различий между нами и Римской империей.

В римскую эпоху первый император Август и его супруга Ливия, считавшиеся идеальной парой, положившей начало императорской эре, были обоготворены, и уже много десятилетий в каждом городе империи есть храм, посвященный исключительно им. Служат в них те самые фламины (flamines) или фламиники (flaminicae). Как здесь, в Карфагене.

В положении жреца есть свои преимущества: это сан, которого стремятся добиться все представители местной элиты, потому что это возможность выделиться в глазах других. В особенности жречество заманчиво для женщин, поскольку таким образом они получают важную публичную функцию в обществе, где главенствуют мужчины и почти все управление отдано в их руки.

Как только Секстия узнала о драме Элии Сабины, она послала за ней своих рабов. Им не пришлось долго искать ее. Когда женщины оказались одна против другой, все социальные барьеры между жрицей и отпущенницей тотчас рухнули и возобладала духовная близость.

Несколько дней Сабина была гостьей в доме Секстии и повсюду сопровождала ее. Это весьма энергичная женщина, помимо сугубо жреческих функций ведущая в городе самую разнообразную деятельность. Особенно много сил она отдает мероприятиям в поддержку родного Карфагена.

Власть имущие, спонсоры городской жизни

Так мы открываем для себя важную черту римского общества. «Альтруизм» богачей в отношении города и его жителей. К примеру, наша жрица использует деньги семьи на подарки Карфагену. То же самое делают другие влиятельные семьи — скажем, финансируя реставрацию важных памятников, или принося в дар статуи, или же в разные годы раздавая нуждающимся крупные суммы денег, организуя состязания квадриг или гладиаторские бои и т. д.

Все это входит в программу самоутверждения в глазах общества, реализуемую самыми видными родами каждого города. Это способ обеспечить лояльность сограждан и прославиться, впрочем практикуемый и по сей день. Порой семьи даже соревнуются за право сделать наиболее весомый дар.

Но в отличие от сегодняшнего дня, где почти всегда присутствует расчет на экономическую отдачу (спонсорство), в римскую эпоху дарения — официально «безвозвратные ссуды» и лишь отчасти служат для повышения престижа имени.

В действительности каждый богатый римлянин имеет нравственные обязательства вкладываться в город, в котором живет, потому что это всеобщий жизненный ориентир и центр тяготения, вокруг которого вращается все римское общество. «Noblesse oblige»,[130] — сказали бы мы, то есть это гражданский долг богатого человека в отношении общества.

Сегодня это редкое явление, которое мы именуем филантропией. Но в римскую эпоху оно было столь распространено, что бо́льшая часть памятников, статуй, театров и амфитеатров в больших и малых городах империи появились благодаря пожертвованиям богачей. Зачастую их имена высечены в мраморе. Не будь этого морального долга богача, сегодня места археологических раскопок выглядели бы иначе — более скромно.