Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия

В каждом административном центре, объединявшем несколько территориальных славянских общин, имелось лишь одно городище-укрепление⁶³, но оно никогда не использовалось для защиты от соседей. Это было место, где собиралось земское вече, где сидел князь со своей дружиной, отправлялись культовые ритуалы и где в курганных могильниках находили покой умершие сородичи⁶⁴.

Огромные пространства и непроходимые дикие леса надолго изолировали восточных славян друг от друга и спасали их от конфликтов. «Разыдеся», как сказано в Лаврентьевской летописи, «и живяху кождо с своим родом и на своих местех…»⁶⁵, древние славяне в конце VIII–IX вв. начали массово менять квалификацию и из «кочующих земледельцев» превращаться в стационарных производителей продовольствия, не теряя, конечно, связи с лесом и его огромной продуктовой базой.

Становление славянских протогосударств в качестве самостоятельных очагов мирного созидательного труда подтверждается, в том числе, методами лингвистики: филологи зафиксировали у восточных славян развитие языковых диалектов⁶⁶.

Поборники самоуправления

Принцип выборности создавал условия для взаимного доверия и способствовал сохранению равенства среди политического устройства восточных славян. Из-за территориального характера древнеславянской общины даже у славянской знати не было длинных родословных. В лучшем случае родственники помнили какого-нибудь дальнего предка, чем и ограничивалась их «любовь к отеческим гробам». Длинные генеалогии нужны, чтобы доказывать древность рода. Но в территориальной общине старейшины получали должности не по наследству. Они избирались⁶⁷ по текущим заслугам, и список усопших родственников мало влиял на результаты выборного процесса.

В рамках территориальной общины, да еще при наличии многоженства, распространенного у восточных славян, в основном преобладали горизонтальные связи (родственные и гражданские), а родовые (от сына к отцу) играли второстепенную роль⁶⁸. Территориальная община давала возможность славянам ассимилировать остатки завоеванных народов, но она же толкала их к замкнутости. Браки, за очень редким исключением, заключались внутри общины, делая ее более консервативной. Даже сотни лет спустя этнографы отмечали у потомков кривичей крайнюю настороженность к внешнему миру. В конце XIX в. белорусские крестьянки считали «чужой стороной» деревню мужа, если она находилась далее пяти-шести верст от места их проживания⁶⁹.

Благодаря появлению летописей, для X и последующих веков ученые получили письменную информацию о типе управления у ранних восточных славян.

Летописные источники подтвердили, что их власть строилась на делегировании полномочий по принципу пирамиды, заполняя сначала низшие уровни, а затем через цепь выборных представителей замыкаясь на городских старейшинах.

Традиция избирать «десятских», «пятидесятских», «сотских», «тысяцких» и «лучших людей» была так сильна, что в Киевской Руси с ней приходилось считаться не только славянским князьям, но и заменившим их вскоре русам. Так, в конце Х в. киевский князь Владимир I приглашал на свои пиры всех представители городского самоуправления, начиная с самой низшей ступени общественной власти⁷⁰.

Схожая картина местной автономии наблюдалась у славян северной Руси, что видно по документам более позднего времени⁷¹. Земская власть заменяла славянам бюрократию и в ее отсутствие неплохо справлялась с поставленной задачей.

Славянские протогосударства IX в. по географическим размерам превышали большинство европейских стран своего времени. При этом, как уже говорилось, они обладали большой территориальной емкостью и долго еще могли расти без пограничных столкновений с соседями.

Экономические потребности населения в ту пору ограничивались натуральным хозяйством; считалось нормой, что все необходимое для жизни дает человеку возделываемый кусок земли. Выборная славянская власть измеряла политику областными мерками и в силу своего «мирского» характера больше не ставила перед собой экспансионистских задач.

Ни в VIII, ни в IX вв. восточные славяне не предпринимали попыток объединиться в большое государство. Во всяком случае, исторической науке такие попытки не известны.

Славянские князья

Параллельно с выборной властью у славян существовала власть князей. На первый взгляд, между народной демократией и княжеским авторитаризмом должны были возникать конфликты. Начиная со второй половины IX в., когда великокняжеская власть перейдет к Дому Рюрика, именно так и случится. Ну а пока славянские князья, близкие по крови и духу к своему народу, в целом дополняли складывающуюся картину политического народоправства.

Наши сведения по этому вопросу необычайно скудны, а их интерпретация запутана. Но в целом можно считать, что славянские племенные князья были схожи по своему положению с византийскими дуками, независимыми вождями, власть которых превышала полномочия родовых старейшин, но не достигала уровня абсолютного монарха⁷².