Читаем Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия полностью

Находясь под защитой Хазарского каганата, днепровские поляне прожили в относительном спокойствии несколько благополучных десятилетий. Благодаря миру Киев становился центром притяжения для наиболее активной части жителей соседних земель. Эта же самая причина – тишина и спокойствие мирной жизни – вызвала существенный демографический рост киево-полянского княжества.

Имеются примерные оценки Л.Н. Гумилева, согласно которым в XI в. славянское население Киевской Руси превышало пять млн человек77. Немалая часть этих людей, скорее всего, обитала поблизости от столицы. Короче, хазарский протекторат позволил киевским славянам взять длительный тайм-аут, накопить силы, вырасти численно и уже после этого отказаться от надоевших «услуг» своих волжских хозяев.

Киевский каганат – славянский…

К началу IX в. киевские поляне освободились от хазарского влияния.

Вокруг Киева стало складываться самостоятельное государство, которое вполне могло называться Киевским каганатом, учитывая, что его столица находилась в Киеве, а титул «каган» среди киевских властителей был в ходу в XI и даже в XII веке.

Сбросив с плеч хазарское «иго», киевские славяне повели себя довольно странно. Вместо того, чтобы сконцентрироваться на мирном ремесле и землепашестве, они вернулись к традициям своих предков и начали совершать опустошительные набеги в Крым, на южное побережье Черноморья и даже на острова Эгейского моря, лежащие за Босфором78.

В середине IX в. они уже прославились между другими народами как сильные и бесстрашные моряки. К ним теперь обращались за помощью главы иностранных государств. Как свидетельствует известный арабский путешественник, географ и историк аль-Якуби, в 854/855 г. после того, как днепровские славяне опустошили берега Черного моря, к ним в столицу за военной помощью потянулись послы из кавказских стран79.

Открытие торгового пути «из варяг в греки», пришедшееся на первую половину IX в.80, происходило, по-видимому, при непосредственном участии днепровских славян. Важнейшим эпизодом в ходе освоения этого маршрута стал большой военный поход 860 г., организованный киевлянами на Константинополь. «Повесть временных лет» приписывает его инициативу киевским князьям Диру и Аскольду81. Арабский географ аль-Масуди называл Дира первым из славянских князей. При нем Киевское княжество имело «обширные города и многие обитаемые страны», мусульманские купцы торговали в его столице разными товарами82.

…или же Киев был русским?

То, что днепровские славяне обрели независимость от хазар и в первой половине IX в. создали собственное славянское государство с явно выраженными агрессивными чертами, не должно вызывать у нас особых сомнений.

Во-первых, это подтверждается источниками. Что же касается агрессии, то она проявлялась у славян еще во времена византийских войн. То, что Дир был князем славянского происхождения, подтверждает сам аль-Масуди. Но если перейти от арабских источников к древнеславянским и, в частности, к «Повести временных лет», тут же начинают возникать неразрешимые проблемы.

Нестор называет основателями Киева братьев Кия, Щека и Хорива и, судя по всему, считает их славянами83. А вот Дир и Аскольд, по версии Нестора, это варяги из ближнего окружения Рюрика, отпросившиеся у него, чтобы идти на Царьград84. Двигаясь на Константинополь, и, соответственно, спускаясь вниз по Днепру, сподвижники Рюрика наткнулись на Киев, оценили значимость этого города, захватили в нем власть и начали «владеть польской землей»85.

Нестор специально подчеркивал, что Аскольд и Дир были не славянскими князьями, а «боярами» князя Рюрика86. Как видим, русский источник придерживается «варяжской» версии происхождения Аскольда и Дира, подразумевая, что изначально оба они вместе с Рюриком были призваны в Новгород из неведомых «заморских» стран. Запомним эту версию и двинемся дальше.

Как я уже говорил, в отличие от Нестора арабский ученый аль-Масуди, писавший раньше киевского летописца, осведомлен о Дире, но ничего не знает об Аскольде. Исходя из этого наблюдения, в научных кругах высказывалась догадка, что Дир и Аскольд жили в разное время и никогда друг с другом не встречались87.

Возможно, Дир действительно был славянином и принадлежал к династии Кия. Что же касается Аскольда, то он, скорее всего, родился не в Киеве и явился на днепровские холмы как завоеватель или приглашенный воевода откуда-то с северо-запада Европы.

Более того, из источников известно, что поход 860 г. на Константинополь организовали русы, а не славяне. Следовательно, Аскольд, как его инициатор, скорее всего тоже был русом. Константинопольский патриарх Фотий, современник событий 860 г., указывал, что русы (русь), прежде чем напасть на Византию, сначала покорили окружавшие их народы88. Может быть, в число завоеванных туземцев попали, в том числе, киевские поляне?

Перейти на страницу:

Похожие книги

По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»
По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»

Книга Н. Долининой «По страницам "Войны и мира"» продолжает ряд работ того же автора «Прочитаем "Онегина" вместе», «Печорин и наше время», «Предисловие к Достоевскому», написанных в манере размышления вместе с читателем. Эпопея Толстого и сегодня для нас книга не только об исторических событиях прошлого. Роман великого писателя остро современен, с его страниц встают проблемы мужества, честности, патриотизма, любви, верности – вопросы, которые каждый решает для себя точно так же, как и двести лет назад. Об этих нравственных проблемах, о том, как мы разрешаем их сегодня, идёт речь в книге «По страницам "Войны и мира"».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Наталья Григорьевна Долинина

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 3
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 3

Эта книга — взгляд на Россию сквозь призму того, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся в России и в мире за последние десятилетия. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Тем более, что исторический пример такого очищающего урагана у нас уже есть: работа выходит в год столетия Великой Октябрьской социалистической революции, которая изменила мир начала XX века до неузнаваемости и разделила его на два лагеря, вступивших в непримиримую борьбу. Гражданская война и интервенция западных стран, непрерывные конфликты по границам, нападение гитлеровской Германии, Холодная война сопровождали всю историю СССР…После контрреволюции 1991–1993 гг. Россия, казалось бы, «вернулась в число цивилизованных стран». Но впечатление это было обманчиво: стоило нам заявить о своем суверенитете, как Запад обратился к привычным методам давления на Русский мир, которые уже опробовал в XX веке: экономическая блокада, политическая изоляция, шельмование в СМИ, конфликты по границам нашей страны. Мир вновь оказался на грани большой войны.Сталину перед Второй мировой войной удалось переиграть западных «партнеров», пробить международную изоляцию, в которую нас активно загоняли англосаксы в 1938–1939 гг. Удастся ли это нам? Сможем ли мы найти выход из нашего кризиса в «прекрасный новый мир»? Этот мир явно не будет похож ни на мир, изображенный И.А. Ефремовым в «Туманности Андромеды», ни на мир «Полдня XXII века» ранних Стругацких. Кроме того, за него придется побороться, воспитывая в себе вкус борьбы и оседлав холодный восточный ветер.

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука
История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней
История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

Монументальный труд выдающегося британского военного историка — это портрет Севастополя в ракурсе истории войн на крымской земле. Начинаясь с самых истоков — с заселения этой территории в древности, со времен древнего Херсонеса и византийского Херсона, повествование охватывает период Крымского ханства, освещает Русско-турецкие войны 1686–1700, 1710–1711, 1735–1739, 1768–1774, 1787–1792, 1806–1812 и 1828–1829 гг. и отдельно фокусируется на присоединении Крыма к Российской империи в 1783 г., когда и был основан Севастополь и создан российский Черноморский флот. Подробно описаны бои и сражения Крымской войны 1853–1856 гг. с последующим восстановлением Севастополя, Русско-турецкая война 1878–1879 гг. и Русско-японская 1904–1905 гг., революции 1905 и 1917 гг., сражения Первой мировой и Гражданской войн, красный террор в Крыму в 1920–1921 гг. Перед нами живо предстает Крым в годы Великой Отечественной войны, в период холодной войны и в постсоветское время. Завершает рассказ непростая тема вхождения Крыма вместе с Севастополем в состав России 18 марта 2014 г. после соответствующего референдума.Подкрепленная множеством цитат из архивных источников, а также ссылками на исследования других авторов, книга снабжена также графическими иллюстрациями и фотографиями, таблицами и картами и, несомненно, представит интерес для каждого, кто увлечен историей войн и историей России.«История Севастополя — сложный и трогательный рассказ о войне и мире, об изменениях в промышленности и в общественной жизни, о разрушениях, революции и восстановлении… В богатом прошлом [этого города] явственно видны свидетельства патриотического и революционного духа. Севастополь на протяжении двух столетий вдохновлял свой гарнизон, флот и жителей — и продолжает вдохновлять до сих пор». (Мунго Мелвин)

Мунго Мелвин

Военная документалистика и аналитика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Критика русской истории. «Ни бог, ни царь и ни герой»
Критика русской истории. «Ни бог, ни царь и ни герой»

Такого толкования русской истории не было в учебниках царского и сталинского времени, нет и сейчас. Выдающийся российский ученый Михаил Николаевич Покровский провел огромную работу, чтобы показать, как развивалась история России на самом деле, и привлек для этого колоссальный объем фактического материала. С антинационалистических и антимонархических позиций Покровский критикует официальные теории, которые изображали «особенный путь» развития России, идеализировали русских царей и императоров, «собирателей земель» и «великих реформаторов».Описание традиционных «героев» русской историографии занимает видное место в творчестве Михаила Покровского: монархи, полководцы, государственные и церковные деятели, дипломаты предстают в работах историка в совершенно ином свете – как эгоистические, жестокие, зачастую ограниченные личности. Главный тезис автора созвучен знаменитым словам из русского перевода «Интернационала»: «Никто не даст нам избавленья: ни бог, ни царь, и не герой . ». Не случайно труды М.Н. Покровского были культовыми книгами в постреволюционные годы, но затем, по мере укрепления авторитарных тенденций в государстве, попали под запрет. Ныне читателю предоставляется возможность ознакомиться с полным курсом русской истории М.Н. Покровского-от древнейших времен до конца XIX века.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Михаил Николаевич Покровский

История / Учебная и научная литература / Образование и наука