Империя Русь

– Приветствую тебя, экселенц! Это блестящая победа! И, надеюсь, окончательная победа! – Джелаль ад-Дин подхватил князя под локоть и потащил в свой шатер, докладывая по пути: – Я направил своих людей в Бухару, где спряталась вся семья проклятого Джучи. Скоро их привезут сюда. Как ты думаешь, экселенц, посадить их на кол?

– Думаю, что не стоит, светлейший. Лучше оставь их при себе в качестве заложников – все-таки дети Джучи являются Чингизидами. – Корнелий сменил тему: – Я хочу отправить письмо Чингиз-хану. Поехали со мной, составим письмо вместе.

Глава 8

Поздняя осень 6736 года от Сотворения Мира выдалась теплой и солнечной. Сидя в тенистом дворике княжеского – или султанского? нет, все-таки княжеского! – дворца в Ургенче, Корнелий с удовольствием наблюдал за играющими на мягкой травке невесткой Фирюзой и годовалым внуком Тимуром. Но не только эта идиллия держала князя здесь, в Ургенче. Интуиция подсказывала, что не в спокойной пока Европе, а именно в Мавераннахре и вокруг него события будут развиваться стремительно, что потребует от него максимального внимания и ответственности в принятии решений.

До назначенной встречи с воеводой Туром, который, кстати, стал уже начальником Приказа разведки, контрразведки и диверсионных операций, оставалось время, поэтому Корнелий взялся перечитывать очередное письмо от сына Велемира.

Активная переписка между отцом и сыном началась два года назад. Тогда король Иерусалимский прислал отчаянное письмо с невероятным сообщением: халиф Багдадский ан-Насир аль-Аббас, умирая, передал ему, Велемиру, все знаки высшей власти в халифате и объявил своим преемником! Сын писал, что это решение халифа в Багдаде приняли, мягко говоря, неоднозначно. Особенно расстроился сменивший Усмана аль-Азиза султан Египта Ас-Салих Айюб ибн-Мухамед, который явно претендовал на титул халифа и всей душой ненавидел Велемира, отнявшего у него, по его мнению, титул амира Дамаска после смерти Салах ад-Дина. Но халиф, даже будучи при смерти, проявил завидное упорство и настойчивость, убедив Великий диван в необходимости передать престол его внуку, прямому потомку Аббасидов. Вот так король Иерусалимский и амир Дамасский Велемир І Сармат стал халифом Багдадским и Аравийским Велимом ибн-Сармат аль-Аббасом.

Потом были еще письма, в которых новоиспеченный халиф Велим просил советов по решению межконфессиальных вопросов и высказывал опасения по поводу подозрительной активности египтян. И вот, буквально накануне, пришло очередное письмо. В этом письме сын уже совершенно недвусмысленно просил оказать военную помощь для отражения приближающейся агрессии из Египта. Решение Корнелий принял быстро – направить в Багдад вновь сформированный и доукомплектованный конный корпус, состоящий из бывших пленных монголов и алтайцев, под командованием нойона Бэркэ. Между делом Корнелий с улыбкой вспомнил, с какими трудами, а то и угрозами и насилием была связана «санитарная обработка» монголов и уцелевших членов их семей! Отмыть их и отобрать кишащую вшами одежду было невероятно трудно. Крики, сопротивление, доходящее до драки… Но через десять дней воинское подразделение численностью до десяти тысяч клинков предстало пред ясны очи Корнелия и князя Игоря Сармата в совершенно приличном виде! Монголы были обриты наголо, переодеты в чистые шаровары, халаты и тюбетейки, обуты в новые кожаные сапоги. Завшивевшие меховые шубы и шапки вместе с дырявыми и пропревшими ичигами были безжалостно сожжены. Процедура принесения присяги на верность обставили на монгольский манер – в присутствии шамана каждый из присягающих проходил меж двух горящих костров к своему десятнику, разрезал ножом руку и мазал своей кровью жертвенный камень. После этого десятники повторяли ту же процедуру в отношении тысячных, а тысячные, в свою очередь, присягали нойону. Нойон, приняв присягу всего тумена, направлялся к своему сюзерену и присягал на крови ему! После принесения присяги тумен был снабжен всем необходимым по нормам комплектования воинских подразделений русичей и передислоцирован с разрешения хорезм-шаха Джелаль ад-Дина к границам халифата. И вот сейчас пришел его черед послужить новому отечеству.

Размышления Корнелия прервал появившийся как всегда вовремя воевода Тур. Избегая формальностей, воевода протянул князю свернутое в рулон письмо. Это было донесение от резидента в Каракоруме. Письмо было написано по-тюркски, но уйгурским алфавитом, чтобы максимально затруднить расшифровку. В донесении сообщалось, что в конце последнего летнего месяца 1821 года Нирваны Будды во время осады столицы Тангутского ханства города Чжунсин от неизвестной болезни умер Потрясатель Вселенной, Богдыхан всех монголов Темурджин Чингиз-хан. И еще писал резидент, что в Каракоруме легкая паника – владыка не оставил наследника.