Империя (СИ)

Выйдя из шатра, они немного осмотрелись. Уже начинало светать. Неожиданно практически над ухом Луция просвистела стрела. Он резко обернулся и увидел неподалеку падающего навзничь германца. Тут же вторая стрела сразила еще одного воина, который выскакивал к ним из-за кустов.

– Быстрее! Сюда! – уже во весь голос кричал Ромул, пуская в цель еще одну стрелу. Луций и остальные кинулись бежать, а из-за бугра послышался шум поднявшегося по тревоге войска.

– Да как они догадались, что мы здесь?!

– Кто ж его знает, Понтий! – задыхаясь от бега, ответил Мартин.

Добравшись до своих солдат, Луций велел им отступать к лагерю, но десяток воинов, не слушая приказа, кинулись навстречу стремительно приближающимся германцам.

– Куда?! Назад! Я сказал, отходим к лагерю! Назад, твари! – проорал Луций и бросился было за своими людьми, но его остановил русич.

– Может, оно и верно: так они выиграют для нас время, иначе все тут ляжем! Давай, погнали!

Ратибор оказался прав: воины сражались так яростно и остервенело, что германцам пришлось потратить довольно много времени на то, чтобы сломить этих бесстрашных и не щадящих себя людей. Унося ноги, Луций и его друзья не заметили, как еще десяток их солдат также отделились от отряда и преградили путь противнику. Уже в лагере центурион обнаружил, что от его людей осталось всего ничего. Не успел он перевести дух и понять, что к чему, как послышался голос постового:

– Командир, германцы!

– Что?! – не веря своим ушам, воскликнул Луций, кинувшись к часовому.

За ним поспешил Ратибор и остальные. Сплошным нестройным рядом, шумя и голося, словно нечистая сила, из леса выдвигались варвары. Впереди ехали всадники и тащили за собой привязанные к седлам тела солдат из центурии Луция.

– Ромул? А, Ромул? И кто сказал, что они не станут воевать без своего вождя? – поворачиваясь к другу, спокойно спросил Луций.

– Так это, я ведь чисто теоретически…

– И что теперь делать?! – занервничал Понтий.

– Приготовиться всем! Солдаты на стены! Ждать моей команды!

Словно черная лавина, масса германских воинов с криком, гомоном и ором сорвалась с места и кинулась на римский оборонительный лагерь. Остатки центурии во главе со своим командиром приняли удар. Взбешенные германцы, пытаясь отомстить за смерть своего вождя и его сына, буквально лезли на стены. Оборонявшиеся, не ведая усталости, сбрасывали их обратно вниз. Везде слышались крики и звон железа, повсюду царила полная неразбериха. Прорвавшись через линию укреплений, несколько вражеских воинов поспешили на стены, где их встретил Мартин и еще несколько солдат. Увидев это, Луций кинулся наперерез противнику и вступил в бой. Оборона таяла на глазах, защитников просто сметали, сдержать натиск было уже не в их силах, а германцы все лезли и лезли. Вдруг где-то поблизости зазвучали трубы и барабаны. Атака заметно ослабела, и даже те, кто прорвался внутрь лагеря, поспешили обратно. Не понимая, что происходит, Луций расправился с одним из нападавших и осмотрелся. Лагерь был заполнен телами его солдат, но германцы, несмотря на очевидное превосходство, явно отступали. Чуть поодаль Ратибор добивал какого-то тощего варвара. Мартин стоял, прислонившись к частоколу, и зажимал раненую руку. К нему, хромая, шел Понтий. Из его ноги торчала стрела, древко которой он на ходу сломал и откинул в сторону. И только Ромул, забравшись на возвышенность, продолжал добивать из лука убегающего врага. Мгновением позже он радостно снял шлем и прокричал:

– Наши! Наши! Наши!

Ровным строем справа от лагеря быстрым боевым шагом двигались когорты пятого легиона, а наперерез убегающим германцам во весь опор мчалась римская конница во главе с Клементием и Кассием. Но Луций не видел этого. Он осматривал место побоища и видел, что, кроме него самого и его друзей, в живых практически никого не осталось. Почти вся его центурия полегла, сдерживая превосходящие силы противника. Луций снял шлем, бросил его на землю и хотел присесть, но тут в его боку кольнуло. Он потихоньку засунул руку под доспехи, и оттуда ручьем хлынула багровая кровь. Прижав рану, юный центурион немного постоял в раздумьях, после чего, шатаясь, побрел к воротам, чтобы запустить внутрь тех, кто спас им жизнь.

Глава XVII В РИМЕ

Мощенная гладким валуном аллея, изгибаясь, уходила за поворот к небольшому мостику. Стоявший на нем Марк медленно отщипывал небольшие кусочки хлеба и кидал их в воду, глядя, как на них слетается стайка юрких рыбок и за несколько секунд уничтожает корм до последней крошки.

– Я знаю, Абигор, что он ранен. Велиал скоро будет у него. А ты пока займись его братом: Маркус не хуже Луция, из него можно воспитать отличного воина.

– Клементий создает проблемы, господин. Приди он на несколько часов раньше, помощь Велиала бы не понадобилась.

– Да, его амбиции велики, что есть, то есть. Но, стоит признать, он делает свое дело. Клементий для Луция как красная тряпка для быка, и чем сильнее будет их взаимная ненависть, тем лучше все сложится для нас.

– А если он...