Империя (СИ)

– Правда? Люди, вы ни в чем не разбираетесь, но думаете, что управляете миром. Вы – рабы своих желаний. Как и все остальные, ты смотрел на меня в упор, но не замечал моей сущности. Точнее сказать, не хотел замечать, поскольку я давал тебе то, о чем ты мечтал. Ведь когда желания сбываются, человек мало что замечает вокруг. Убери руку с кинжала. Поверь, меня нельзя убить.

Сенатор подошел к столу, на котором стоял подсвечник, поднял руку, и огонь с каждой свечи поочередно прыгнул к нему на ладонь. Он перебросил пламя с одной ладони на другую, сжал кисть в кулак, и огонь исчез.

– Ты бог? Юпитер? Марс? Плутон? Кто ты?!

Ноги у Германика подкосились, он прислонился к стене и сполз по ней вниз. Марк подошел ближе и присел перед ним на корточки. Его черные глаза зловеще блестели.

– Бог? Нет, ну что ты. Плутон, Марс, Юпитер? Вы, люди, мелко плаваете. Увидели на небе планеты и решили, что это боги? Наделяете их сверхъестественными способностями лишь потому, что не можете познать истину? Я не бог, Германик. Я не создавал ваш мир – мерзкий, ничтожный и никому не нужный. Но я вношу в него некоторые коррективы.

– Чего ты хочешь? – дрожащим голосом спросил Германик, боясь даже взглянуть на своего собеседника.

– Того же, чего и ты: я хочу власти над самой могущественной империей человечества. А ты решил помешать мне. Нехорошо получается. Я знаю о бумагах, которые тебе принес Кассий. Как видишь, я умею читать мысли, так что можешь не отвечать. Это только кажется, что все, о чем вы молчите, остается внутри вас. Отнюдь, мой друг, отнюдь. Ключ, – Марк протянул руку, и золотая цепочка сама соскочила с шеи Германика в его раскрытую ладонь. – Самое ценное вы всегда носите у сердца. Эх, если бы вы еще его слушали, – он достал из сундука документы, которые моментально сгорели в его руках. – Вот и все. Глупый Иов! Представляешь, надеялся обхитрить меня, а еще считает себя праведником. Убить Луция ради спасения вашего рода! Да, у его последователей странное понимание заповедей и порядка их соблюдения: они всегда трактовали их в свою пользу. Тоже мне, слуги божии... Впрочем, тебе, Германик, этого не дано понять: слишком сложно для тебя. Ты все продумал, но продумал поверхностно, ты даже представить себе не можешь всей грандиозности моей задумки! Люди в последнее время меня очень радуют: вам удалось совершить стремительное падение в пропасть за удивительно короткий отрезок времени. А всего-то и нужно было вам помочь почувствовать себя выше остального мира. Какой бред! Но вы почему-то клюете на эту идею, как рыба на приманку. Между тем, кто вы есть? Выродки по своей натуре, его прихоть, его ошибка. Вы бесполезны и никчемны. Вы рождаетесь, как зверье, вылезая из чрева матерей, потому что он не сумел придумать для вас ничего лучшего. Да и зачем вам что-то лучшее, если вы и есть скотина? Но стоит вам дать власть, наградить силой, и в вас начинает расти частичка его величия, но вот беда: вы не знаете, как ею распорядиться. Вы забыли о морали, о нравственности, о простых ценностях. Вы сношаетесь с животными, убиваете для потехи, истребляете целые народы, чтобы получить превосходство, вы создали рабов из себе подобных. Какое падение нравов! Самое смешное, что я не прикладывал к этому никаких усилий. Вы все это сотворили сами. В своем стремлении подняться выше вы только глубже увязаете в собственных грехах. Несколько лет назад я создал прекрасное творение, которое этими грехами питается. Знал бы ты, во что оно превратилось, потребляя их! Впрочем, ты скоро сам его увидишь.

Мертвенно-бледный Германик слушал Марка с выражением сумасшествия на лице. Он понимал, что рядом с ним находилось нечто очень страшное, но не мог осознать, что именно. Мысли путались в его голове, а разум отказывался понимать происходящее, полностью переворачивавшее его представление о добре и зле.

– Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу оставить тебя в живых после всего того, что ты сейчас услышал и увидел? Мне не нужно, чтобы ты трубил об этом всем и вся. Прости, Германик, я не хотел: во всем виноват случай. Он иногда управляет человеческими жизнями, помимо высшей воли. Как ни старайся, а этот проказник умеет разрушить планы даже самого виртуозного стратега. Кто же знал, что Иову придет в голову убить Луция с твоей помощью в попытке спасти ваш мир? Кто же знал, что он обратится за этим к Падшему? Извини, но я не могу допустить этого.

Утром следующего дня Германика обнаружили мертвым в собственной постели. Его предали сожжению, а в смерти обвинили Пизона, но расследование зашло в тупик. Прах великого полководца перевезли в Рим и захоронили в мавзолее Августа. Тиберий по совету Марка отказался принимать участие в траурной процессии.