Империя (СИ)

Иисус исцелял страждущих и рассказывал им о своем отце. Они падали ниц, славя его учения. Луций невольно ухмылялся, зная, как мерзок человек, зная это по себе. Сейчас он для них мессия, но приведи генерал сюда свой Черный легион, и все просящие тут же потребовали бы распять чудотворца, испугавшись за свои шкуры и мгновенно позабыв о том, что он их излечил. Луций прочитал в глазах Иисуса понимание. Тот знал, что отрекутся, знал, что человек несовершенен, но также знал, что многие останутся верны, и этого было для него достаточно. Кто-то в благодарность поцеловал ему руку, но он пристально смотрел на генерала, ожидая ответа на вопрос: «А ты, Луций? Ты не отречешься? Или ты все еще хочешь править миром? Только каким миром ты хочешь править? Тем, что дает мой отец, или тем, что обещает его брат?». Луций все еще находился у развилки, не зная, какой путь выбрать. Ему было, по большому счету, все равно: идти придется по любой дороге. Только приведут они к разным целям. Во взгляде полубога читалось: «Приведут все равно к отцу моему». А вдруг к Его брату? Иисус опустил веки: «Горе тому, кто к нему попадет, ибо не прощает он, а выносит приговор и карает».

Почти сутки шел народ к ним со своими бедами, со своим горем. «И давал им сын Божий то, что нужно было им, – веру, ибо не было до этого в них ее», – так записал Луций на исходе второго дня, когда спаситель исцелил всех нуждающихся. Слабый огонек зажегся в сердце генерала. Ему захотелось описать творения этого удивительного человека, свидетелем которых он стал, и передать его послание людям. Рядом с ним его не мучили кошмары, не преследовали призраки и не беспокоил карлик Авера. Рядом с ним он не ощущал боль шрамов на своем израненном теле и боль души – черной, прогнившей, никчемной, но все-таки человеческой души. И раз в ней поселились демоны, значит, когда-то жили и ангелы.

Луций на минуту задумался, глядя на то, как подрагивал в темноте огонек масляной лампы, но вскоре стал опять кропотливо документировать речи Иисуса, обращенные к прихожанам.

1. «Я Господь, Бог твой. Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим».

Как только Луций поставил точку, заговорил Марк:

– Писарем устроился, генерал? Волка в овечьей шкуре не спрячешь. Ты умеешь только убивать, зачем тебе он? Тебя еще ждут в Риме. Я жду. Тем более, он лжет тебе. Его отец, он сам, да и я тоже – все мы боги. Так кому должны служить люди? Какому одному Богу?

Луций собрался с силами, стараясь не отвлекаться.

2. «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им».

– Ты думаешь, привыкшие кланяться статуям внемлют этому? Они не смогут почитать то, что не будут видеть. Ты же знаешь: они верны только тому, у кого есть власть, сила и меч. Они верны лишь тому, кто может уничтожить их. Они будут верны тебе! Возвращайся. А если хочешь, чтобы поняли они, допиши сюда, что у Бога есть брат Его. Брат ревнивый и ненавидящий людей, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого колена.

– Хорошо, – Луций записал слова Марка. – А творящим милость, любящим Его и соблюдающим заповеди Его, Господь дает благо до тысячи родов.

– Ты изворотлив. Неплохо. Только увидишь, переврут они то, что ты написал, – раздался холодный, пронзающий разум смех Марка.

3. «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит напрасно имя Его».

– Глупости, Луций, глупости. Ты сам знаешь: они будут вспоминать и поносить имя Его каждый раз, когда Он не даст им то, чего они хотят.

4. «Помни день последний недели, чтобы святить его. Шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой посвяти Господу, Богу твоему. Не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни скот твой, ни пришелец, который в жилищах твоих. Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил. Посему благословил Господь день этот и освятил его для отдыха».

– Молодец, Луций. Ведь тебе рассказывали совсем другую историю сотворения мира. Где же мое присутствие? Люди, люди. Любите вы искажать и приукрашивать историю. Думаешь, не узнают обо мне? Узнают, как ни старайся.

5. «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дал тебе».

С каждой фразой Луцию приходилось испытывать адскую боль при записи учений Иисуса. Тело ломило, словно в жерновах пыточной машины, каждый шрам на его теле ныл. Правая рука то мерзла, то горела так, что хотелось бросить перо, но он стискивал зубы и терпел.

– Ха-ха-ха! Ты сам-то уважал своего отца, генерал? Ваши низкие и мелочные желания всегда будут идти вразрез с уважением. Ты разочаровался в отце, видя богатство и власть других. Ты не научишь любить собственную кровь, не научишь животных почитать родителей своих. Для вас ваше «я» будет всегда важнее старческого наставления.

6. «Не убивай».

С трудом вывел дрожащей рукой Луций.