Империя статуй (СИ)

Рэнгволд сильно помог мне, скрыв ото всех настоящее психологическое расстройство, поэтому я посчитала вполне справедливым поблагодарить его за столь благородный поступок. Мы пересеклись в одном из коридоров случайно, когда я несла книги в кабинет другого хранителя, и тот, приняв мою благодарность, дал несколько дельных советов по тому, как скрывать сильный страх. Было ли в подобном разговоре что-то возмутительное и неправильное? Отнюдь. Вот только кронпринцесса так не считала.

— Сиггрид Эидис? — высокомерно произнесла она, скрестив на груди руки, когда я совершала приветственный поклон. — А слухов-то было…

По словам мистера Риджа, принцесса Фелисия в архиве была гостем редким и нежданным, а потому, когда она вползла в башню в окружении четырех фрейлин, я сразу же поняла, что сделала что-то не так. К сожалению, мой статус обязывал меня слушать все, что она желала высказать.

Из разговоров с горничными замка я уяснила лишь одно: перечить кронпринцессе было непозволительно. Её вспыльчивость и заносчивость норовили войти в легенды правящего рода, и слуги чувствовали себя истощенными каждый раз, как Фелисия повышала свой голос — впрочем, кричала она почти всегда. Кронпринцесса была эгоистичной и чрезмерно уверенной в себе нагиней с врожденным коварством. Императрица любила её за схожесть, а также за то, что Фелисия была рождена фаворитом правительницы, поэтому ей прощалось абсолютно все. После всего услышанного я не ждала хороших новостей, выбрав тактику видимой покорности.

— Разве работники архива не должны безвылазно сидеть в своей башне?

— Ваше Высочество, кабинеты некоторых из хранителей находятся вне…

— Замолчи. Какой противный голос.

Кронпринцесса любила казни, а мне и без неё хватало угроз. Применив все своё актерское мастерство, я сделала вид, что меня это задело, и устремила взгляд в пол. Она повелась и довольно улыбнулась.

— Я думала, ты решила соперничать со мной за Рэнгволда своими «невинными» выходками, но, кажется, ошиблась. Ты такая трусливая, что просто неспособна на это. Что ж, одной проблемой меньше. Если ты не знала, дорогуша, у этого замка есть и уши, и глаза, и я все равно все узнаю.

— Да, Ваше Высочество.

— Будь добра, не зли меня и более к Рэнгволду не подходи. И без тебя слишком много выскочек, посчитавших себя достойными его. А ты не ровня даже им.

Резко развернувшись на месте, она направилась к выходу, намеренно снеся стопку книг своим хвостом, а её фрейлины, высмеяв меня одним лишь взглядом, принялись перешептываться, припоминая, что именно я была той нагиней, в страхе ползшей по улицам столицы. Когда дверь закрылась, я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь убедить себя в том, что испорченные деньгами и вниманием наги мне не враги. К счастью, Риджа здесь не было, но даже так не было сомнений в том, что фрейлины поспешат исказить события и преподнести слухи таким образом, что я вновь не останусь без внимания. Моя цель была другой, и сейчас, когда я нашла первую зацепку, отступать было непозволительно — я понимала это, мысля прагматично, но даже так, окружающее меня общество казалось испорченным и прогнившим. Моральные ценности, о которых мне рассказывал отец, здесь не имели никакого веса…

Занимаясь переводом древних текстов, я намеренно искала старые свитки, потрепанные временем. Это занимало почти весь день, и после упорной работы у меня сильно болели глаза, но спустя ещё неделю мои старания окупились — один из текстов оказался жизнеописанием женщины, родившейся Горгоной. Её звали Ория, и она была единственной дочерью богатого советника, чья супруга скончалась сразу после родов. Он любил свою наследницу, и, возможно, именно поэтому та прожила целую сотню лет. Когда глаза Ории посветлели, став желтыми, отец не выдал её Императрице, а спрятал в деревне на окраине, где не позволял ей покидать стен дома. К сожалению, тогдашняя правительница узнала о рождении Горгоны благодаря некоему красному клену, который чернел каждый раз, как на землях появлялся монстр. Нагиню искали, и вскоре советник попал под подозрение. Его дочь прилюдно казнили, но перед тем она со злости обратила в камень пятнадцать лучших воинов Империи, а после на её шею обрушился алмазный меч. Не пережив горя, отец повесился в тюрьме, куда его посадили, тем самым положив конец своему древнему роду.

Значит, красный клен был причиной моих нынешних поисков? Выкорчевать бы его, да только это могучее дерево и охраняемое. С другой стороны, теперь я знаю, что в иные времена Горгоны рождались и на землях нагов. Первые ответы так воодушевили меня, что я, задержавшись за работой со свитками, вновь опоздала к экипажу, и сопровождающему меня стражнику не осталось ничего другого, кроме как нанять отдельную повозку…

Глава 15