Империя страха

А Лямзин уже вытащил из-за спины блон­динки руку с зажатым в ней пистолетом — темный цилиндр глушителя был направлен в лицо неприятелю.

— Ты чего?.. — испуганным голосом протя­нул белобрысый, глядя как зачарованный в ма­ленькое черное отверстие ствола.

— Ничего, — просто ответил Антон и в ту же секунду нажал на спуск.

Вместо обычного звука выстрела раздался лишь сухой щелчок ударного механизма, за ко­торым последовала яркая вспышка.

Майору показалось, что он отчетливо слы­шал хруст проломленного черепа — пуля вошла как раз между густых бровей и застряла в ко­жаной обивке салона, выломав кусок затылка вместе с кровавой кашей мозгового вещества.

Голова бандита сперва откинулась назад, ударившись в потолок, а затем безвольно упала на плечо обворожительной красотки, перепач­кав ее белокурые локоны темно-бурой кровью.

Маша едва сдержалась, чтобы не завопить во все горло, но Лямзин крепко, до боли в суставе, сжал ее тонкое запястье, выразительно сказав:

— Тихо! Все будет хорошо!

Вместо ответа она лишь шумно выдохнула, торопливо закивав очаровательной головкой.

Отпустив руку девушки, Антон перегнулся через сиденье и уперся ладонью в окровавлен­ный лоб белобрысого — без особых усилий ему удалось вытолкнуть из салона остывающий труп. После этого майор вышел из машины и, обогнув капот, оттащил тело в кусты. Проделав все это с невероятным проворством, он заглянул в приоткрытую калитку.

Внешне все выглядело спокойно, но Лямзин знал, что где-то здесь прячутся еще двое гангс­теров, которые могли наблюдать за въездом во двор. Благо, что они позаботились выключить фонарь, и теперь прилегающая к дому террито­рия была погружена в абсолютный мрак, усили­вающийся монотонно идущим дождем.

Глубже надвинув на глаза позаимствован­ную кепку, Антон подошел к воротам и нето­ропливо отодвинул массивный засов.

В эту секунду комитетчику казалось, что за ним наблюдают две пары внимательных глаз, поймав его широкоплечую фигуру в перекрестье пистолетных прицелов.

Когда Лямзин распахивал массивные створ­ки железных ворот, его ладони сильно вспотели, а по телу пробежала нервная дрожь. Но со сто­роны все выглядело более чем обыденно — зна­ющий свое дело человек просто занимался при­вычной работой.

Погасив фары и оставив одни габаритные огни, майор ввел «Мерседес» во двор. Двигатель послушно заглох, и парочка вышла под дождь, направляясь к невысокому крыльцу.

Прежде чем войти в дом, Антон склонился к уху подруги и прошептал:

— Не забудь: в случае заварухи сразу падай на пол и лежи, пока я тебя не окликну.

Не проронив ни слова, девушка покорно склонила голову и решительно взялась за двер­ную ручку. Через секунду они оказались в зна­комом интерьере прихожей с затухающим ками­ном.

Здесь их никто не ждал — приглушенные звуки раздавались из дальней комнаты, считав­шейся до недавнего времени спальней, но пре­вращенной незваными посетителями в жуткова­тую камеру пыток.

Сквозь узкую щель неплотно затворенной двери Лямзин увидел своих приятелей. Их за­пястья были схвачены стальными браслетами, продетыми через трубу парового отопления. Внешность вора, а особенно каскадера, застави­ла Антона содрогнуться.

Гвоздик, сидя на корточках, пытался изо­бразить на припухшем от побоев лице непре­клонную дерзость, но вместо этого у него полу­чалась лишь гримаса жалкого отчаяния.

Иваныч же, при всем своем желании, не смог бы выдавить из себя даже этого — лиловые распухшие губы свешивались на залитый кро­вью подбородок, сквозь сплошной синяк на мир взирали маленькие черные точечки, еще недав­но называемые глазами, а нос стал походить на громадную картошку, к тому же явно съехавшую набок.

Спиной ко входу и лицом к жертвам стоял тип, отдаленно напоминающий базарного мяс­ника с бритым, заплывшим жиром затылком и короткой дубинкой в волосатой руке.

Второй — по-видимому, старший — сидел на кровати вполоборота, откинувшись спиной на мягкие подушки и положив на чистую по­стель ногу в грязном ботинке. Его яйцеобразная голова мерно раскачивалась из стороны в сторо­ну, тряся редкими кудряшками.

Заслышав приближающиеся шаги, старший повернул ко входу продолговатое лицо с горба­тым носом и вопросительно уставился на входя­щую девушку (Антон специально несколько за­держался, оставаясь в тени коридора).

Во взгляде яйцеголового не было и тени стра­ха или подозрительности — весь его вид подчер­кивал абсолютное спокойствие и уверенность в своей полной безопасности.

— Какие люди, — несколько иронично про­рокотал он, — а мы уж вас заждались, почему так долго?

«Мясник» неторопливо обернулся и хотел что-то добавить от себя, но не успел — свистя­щая пуля пробила выпирающий кадык и засты­ла в хрустнувшем позвоночнике. Детина рухнул на пол бесформенной массой, как мешок с под­гнившей картошкой; из раны хлынула обильная кровь, заливая белую простыню, край которой свешивался с широкой кровати.

Кучерявый запоздало потянулся к лежащему рядом пистолету, но прежде, чем он успел до­тронуться до ребристой рукоятки, в его лоб уперся еще теплый после недавнего выстрела глушитель.