Империя страха

Архар понял, о чем речь, но кого-то подвела статистика – или его, или Потапова.

– Жила…

– Его же не киллер завалил.

– Да, но киллер кашу заварил. Жилу застрелили, еще двоих ранили.

– Ну да, накладочка вышла.

– А сколько еще таких накладок может быть? Я, наверное, время у тебя отнимаю? Тебе, наверное, ехать надо? Дела решать. Хозяйство свое расширять. Кто там сейчас вместо Терехина?

– В каком смысле?

– В смысле, Килотонна его дело принял. А сейчас кто?

– А с Килотонной что?

– Сидеть будет, – не моргнув глазом, ответил Потапов.

– Личные счеты? – усмехнулся Архар.

– Не понял, – сошел с лица майор.

– Да все ты понял, командир. Ты же у Милы был, когда к ней Килотонна заехал.

– Ну, был, и что здесь такого? Я сейчас у тебя, и что?

– А то, что я тебе не нравлюсь. А Мила нравится…

– Сам придумал или кто-то?

– Может, и придумал. А может, правда? Барабасу Мила очень нравилась, Килотонна тоже запал… Ну, про Тереху я вообще молчу.

– Нет у меня к Затулину личных счетов. И сидеть он будет по статье. Еще вопросы на личную тему?

– Так все-таки Мила – личная тема?

Вместо того чтобы рассердиться, Потапов повеселел. Но это всего лишь проявление защитной реакции, и Архар не мог этого не понимать.

– Ты для кого сплетни собираешь, для себя или для своих жен?

Архар нахмурился. Тема эта, может, и не больная, но не Потапову ее поднимать. Впрочем, это встречная плюха.

– Кто сейчас вместо Терехина? – снова спросил майор.

– Килотонна был, а сейчас без понятия, – пожал плечами Архар.

– Да ты не напрягайся; мне, в общем-то, все равно, с кем ты там будешь это место делить. Просто ты должен понимать, что до войны дело дойти не должно. Получится миром договориться – хорошо, если нет, железо все равно не доставай. Прозвучит хоть один выстрел – отправлю за решетку. Повод найду, ты меня знаешь, – помрачнел Потапов.

– А не боишься повод искать? – озлобленно, исподлобья глянул на него Архар.

– Если бы я боялся, меня бы здесь не было. А я приехал к тебе, и ты должен понимать, что все очень серьезно.

– Ситуацию пытаешься контролировать? А почему тогда киллера не нашел? Кишка тонка?

– Найдем. Обязательно найдем… В общем, ты меня понял. Хочешь делить чужой город, пожалуйста, запретить я тебе не могу. Но поднимется шум – пеняй на себя.

– Почему это чужой город? Это мой город.

– Город людям принадлежит. Всем, в равной степени. И ты это поймешь, когда небо для тебя станет в клеточку. Поймешь, но будет поздно. На этот раз я с тебя не слезу, пока на этап не уйдешь.

– Не пугай пуганого!

В ответ Потапов усмехнулся как человек, непоколебимо уверенный в своих силах. Ведь он костьми ляжет, но свое обещание выполнит.

Ничего не говоря, майор показал спину и направился к выходу, но, сделав шаг-другой, остановился и так резко развернулся, что Архар непроизвольно вздрогнул.

– И еще! Милу оставь в покое.

– Да никто ее и не трогает.

Но Потапов не слушал его. Он все сказал и теперь уходил, не сказать, что с видом победителя, но все же гордо.

2

В квартире Востриковых пахло женскими духами и корвалолом. Благоухала миловидная стройная женщина лет сорока, мать Милы, а лекарства стояли на столике, за которым в глубоком кресле сидел исхудавший, болезненного вида мужчина с застывшим страданием на лице. Свитер на нем домашней вязки, старые застиранные треники с латками, между ног – палочка из тех, что продаются в аптеке по предписаниям из больницы.

В углу комнаты стоял большой и очень дорогой телевизор – видимо, подарок дочери. Но мужчина его не включал, он слушал стоящий на столике старый транзисторный приемник, склонив к нему голову.

Женщина подошла к мужу, заботливо провела рукой по его плечу:

– Виталий, это к тебе. Из милиции.

– Майор Потапов.

– Элла, ты документы смотрела? – по-старчески кряхтящим голосом спросил мужчина, с подозрением глядя на Михаила.

Он тоже смотрел на него и понимал, что Виталий Петрович при всем своем желании не смог бы совершить убийство собственными руками. Но ведь он мог кого-то нанять. Теоретически это возможно.

– Да, смотрела, – кивнула Элеонора Михайловна.

– Ты иди кофейку нам приготовь, а мы тут пока поговорим.

– Мне вообще-то на работу пора.

– Вы, наверное, здесь где-то рядом работаете? – спросил Михаил.

Время было обеденное, но перерыв, как правило, не больше часа, и не всякий занятый на работе человек мог позволить себе удовольствие пообедать дома.

– Да, совсем рядом. Очень удобно, – женщина многозначительно посмотрела на мужа, давая понять, что за ним постоянно нужно присматривать. Но вслух об этом не сказала – видимо, не хотела подпитывать его вполне вероятный комплекс неполноценности.

Мила говорила правду: одна половина лица у Виталия Петровича действительно была парализована, и голова у него тряслась, да и без этого он производил впечатление инвалида. Несладко ему живется, и все из-за бандитов.

– Ну, опоздаешь на десять минут, и что? – недовольно, но влюбленно посмотрел на жену Востриков.

– Хорошо, хорошо…

Элеонора Михайловна ушла, и Виталий Петрович тревожно посмотрел на Потапова:

– Я знал, что вы придете.

– Почему?

– Я боюсь, что вы во всем обвините Милу.

– В чем во всем?