Империя страха

– Ну почему же, была. Ориентация у меня нормальная, как без женщины? Лейтенантом еще женился. Сдуру.

– Почему сдуру?

– Не учел реалий милицейской жизни. С мужем твоим будущим воевать приходилось, с его дружками, а это бессонные ночи. И в госпитале приходилось лежать с огнестрелом.

– В перестрелке ранили?

– Если бы. Ночью, в спину стреляли. Хорошо, я вовремя опасность почуял, отбился. Но пулю из левого бока выковыривали, кусок селезенки отрезали.

– Ужас.

– Вот Лада так и подумала, что ужас.

– Из-за этого и ушла?

– А из-за этого можно уйти? Жена должна с мужем не только радости делить, но и горести.

– Если она мужа любит, тогда да… А она тебя любила?

– Не знаю, может быть. У нас тут целый зоопарк в свое время был. Телец был, Коршун, Шершень… Очень серьезные ребята, такие же крутые, как твой покойный муж. Телец Первомайский район держал, пока его твой муж с дружками не выбил. Потом они с Шершнем воевали. А мы воевали и с ними, и с Шершнем. От него-то мне и досталось.

…В девяносто четвертом году Михаил задержал авторитета из команды Шершня. Взяли Мохнатого с оружием на кармане, оформили по всем правилам Уголовно-процессуального кодекса. На следующий день набежали адвокаты, потом последовал звонок из мэрии, чуть позже к делу подключились депутаты законодательного собрания, без прессы тоже не обошлось. Но Потапов держался, и Мохнатому было предъявлено обвинение. Бандит отправился в следственный изолятор, а Шершень решил преподать рубоповцам урок. Попытка покушения на жизнь Михаила не удалась, тогда он спустил своих псов на семью. Хорошо, что Мухин вовремя узнал об этом, вывез Ладу и Лешку из города, спрятал в надежном месте.

– …И Лада чуть под раздачу не попала. Но мы ее в Нижний переправили, бандиты ее не достали. Там, в Нижнем, она и познакомилась с «мирным жителем».

– С кем?

– Ну, так она назвала своего будущего мужа. Он, говорит, мирный житель, с бандитами не воюет, своей и жизнью родных не рискует. В общем, я ее понял. И простил. Я действительно ее жизнью рисковал. И жизнью своего ребенка.

– У вас ребенок был?

– Да. Лешке уже восьмой год.

– Ты с ним видишься?

– Очень хочу посмотреть на него, но… У него новый отец, да он и считает его родным отцом, а меня даже не помнит. Зачем будоражить его своим вторжением? Да и вряд ли он мне обрадуется.

– Понятно.

– Тебе понятно… Мне непонятно, а тебе понятно. Непонятно, как я могу с сыном не видеться. Но не вижусь. И считаю, что правильно делаю.

– Больше детей нет?

– Ни жены больше не было, ни детей.

– Может, на стороне где-то? Не может же быть так, чтобы ты все это время без женщины обходился.

– Почему не может?

– Ты мужчина видный. И надежный. Женщинам такие нравятся.

– Да я и женщин таких знаю, которым нравлюсь, – сквозь ироничный прищур посмотрел на Милу Потапов.

– Если ты про меня, то лучше не думай, – старательно глядя на дорогу, смущенно сказала она.

– Почему про тебя? Мы же о прошлом говорим, а ты в настоящем. Не про тебя разговор. Были другие женщины.

– Что значит другие? Я не из их числа.

– Охотно верю. Тебе совсем необязательно симпатизировать мне. У нас особые отношения. У тебя проблемы с бандитами, а у бандитов проблемы со мной. Тебе страшно, а я даю тебе иллюзию безопасности.

– Иллюзию?

– Но ты же должна понимать, что я не всесильный. Просто сегодня мне повезло, и я смог справиться с Гошиными дружками. А мог и погибнуть. Вместе с тобой.

– Это так страшно!

– Да, но жизнь продолжается.

– Один из этих бандитов сбежал…

– Поверь, ему сейчас не до тебя.

Михаил был почти уверен в том, что в доме у Милы никого нет. И все равно вздохнул с явным облегчением, когда собственными глазами убедился в этом.

Он опустился на диван в каминном зале. Мила зажгла огонь и куда-то ушла. Глаза закрывались сами по себе, и в какой-то момент ему вдруг показалось, что в комнату вошел Тереха. Но это видение нашептал ему сон. Правда, после того как Михаил открыл глаза, спать ему больше не хотелось. Во всяком случае, какое-то время ему так казалось.

Милу он нашел на кухне в фартуке поверх траурного платья. Она стояла у плиты и что-то жарила на сковороде.

– Тут у меня стейки телячьи, это быстро. Если с горошком хочешь, банка в холодильнике, открой. Можешь пока колбасы нарезать, сыра…

– Зачем колбаса, если стейк есть?

– Ну, тогда сыр. Или я сама, мне совсем не трудно. – Голос ее звучал звонко, бодро, чем он сам, увы, похвастаться не мог.

Его снова потянуло в сон, и даже предстоящий ужин не вдохновлял.

– Да ты, наверное, душ принять хочешь, – спохватилась Мила.

– Ну, было бы неплохо.

Она убрала сковороду с огня, мило улыбнулась Михаилу и повела его в ванную, сравнительно небольшую часть которой занимала солидных размеров джакузи. Но показала она ему на душевую кабинку:

– Ты там закройся, а дверь не закрывай, я тебе сейчас белье принесу и полотенце.

Михаил выразительно посмотрел на нее. И она правильно поняла его.

– Да ты не думай, белье новое, еще в упаковке, – успокоила его Мила.

Не хватало еще носить что-то после Терехи.