ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НИКОЛАЕВСКИЙ МОСТ. 12 марта 1937 года.
Город украшали. Пусть уже двадцать лет Петербург не был главной столицей Империи, но Государь Император повелел главные празднества юбилея своего воцарения провести именно здесь. Что, в общем, понятно. Именно в Питере происходили главные события тех бурных дней, и именно сюда прибыл Михаил Второй после Манифеста о воцарении.
Двадцать лет.
Бурные два десятилетия. Или лучше сказать: «Два десятилетия бурных лет»? Впрочем, какая разница, не суть.
Да, завтра праздник. Но у Егора Ивановича сегодняшний день был особым и важным, возможно не менее важным, чем завтрашние официальные торжества.
Ровно двадцать лет назад он шёл рядом со своим отцом на той революционной демонстрации. Все были возбуждены, пели какие-то песни, выкрикивали лозунги. Они тогда свернули с Большого проспекта на Шестую линию и двигались к набережной.
К этому вот мосту.
«Земли и хлеба!»
Куда и зачем они двигались, вряд ли бы смог объяснить рядовой участник тех событий. Шли ТУДА. Зачем? ЗА СВЕТЛОЙ ЖИЗНЬЮ. И чтоб хлеба всем. И долой войну. И чтоб всё ПО СПРАВЕДЛИВОСТИ!
Для десятилетнего Егорки эти все лозунги значили мало. Ну, про хлеб разве что. С хлебом было трудно. А в остальном вся эта «революция» была для него чем-то сродни праздника вседозволенности. Было весело и интересно.
Пока по ним не начали стрелять.
Нет, поначалу, всё было хорошо. Посланные против демонстрации казаки отказались выполнять приказ и просто проехали сквозь толпу, под радостные крики и приветствия. Но вот солдаты Лейб-Гвардии Финляндского (пусть и запасного) полка не стали брататься с демонстрантами, и, тем более, не побежали.
Они выполнили приказ и открыли огонь. Поверх голов.
В основном.
Но толпа дрогнула и побежала, давя всех, кто имел несчастье упасть. Егор тогда тоже упал, но ему повезло — его не затоптали.
Да, беспорядки тогда подавили. Где-то словом, а где-то и огнём. В те дни никто никого не жалел и погибло немало народу. И среди «революционных масс», и среди «эксплуататоров». «Массы» громили магазины и склады, вешали на фонарях и деревьях всякого рода офицеров (и даже студентов почему-то), власти пытались как-то навести порядок, но в тот день казалось, что царизм вот-вот падёт и власть перейдет к «революции».
Революция.
Егор Иванович часто задумывался — а что было бы если бы в те дни революция победила? Что было бы, если бы Николай Второй не отрёкся, а на трон не взошёл его брат Михаил? У Егора не было ответа на этот вопрос.
Конечно, что называется перед глазами был пример революционной Франции, пример её гражданской войны, пример того, как для спасения страны пришлось вновь устанавливать монархию. И как два десятка лет, некогда процветающая страна, никак не могла выбраться из той бездны, в которую её обрушила очередная революция. Впрочем, французам не привыкать — у них каждые полвека революция.
Как было бы в России? Поди знай. Может и куда хуже. Не зря сказано про русский бунт — бессмысленный и беспощадный.
Но, Бог и судьба избавили Россию от такого испытания.