Империя террора

Все реальные уступки, в том числе территориальные, делает Израиль. И это уступки безвозвратные.

Уступки, на которые идут арабы, – признание Израиля, заключение мира, установление дипломатических отношений, – не материальны. Дипломатические отношения можно разорвать, мирный договор – аннулировать.

Израильтяне боятся, что государство палестинских арабов рано или поздно попытается увеличить свою территорию, уничтожив Израиль. Большая страна может пойти на эксперимент, рискнуть. Но для такой маленькой страны как Израиль любая ошибка чревата катастрофой.

В мае 1999 года выборы в Израиле выиграл отставной генерал Эхуд Барак. Он поставил перед собой амбициозную цель – завершить переговоры с палестинцами, чтобы сосредоточиться на внутренних проблемах своей страны.

Уверенный, что его никто не посмеет обвинить в отсутствии патриотизма, Эхуд Барак был готов передать палестинцам почти все территории, на которые они претендовали.

В июле 2000 года президент Билл Клинтон пригласил к себе Эхуда Барака и Ясира Арафата. Клинтон надеялся, что втроем, за закрытыми дверями, они смогут обо всем договориться. Ведь поладили же когда-то между собой – при посредничестве Джимми Картера – Менахем Бегин и Анвар Садат!

«Мы чуть не потеряли Барака, – вспоминал Клинтон. – Он решил перекусить и подавился арахисом. Барак бы задохнулся, если бы самый молодой член израильской делегации не стукнул его по спине. Барак сам был твердым орешком: едва он вновь обрел дыхание, как ни в чем не бывало вернулся к работе…»

Американцы представили израильтянам и палестинцам план урегулирования. Арафат получал возможность создать государство со столицей в Восточном Иерусалиме. Под управление палестинцев передавались полностью сектор Газа и девяносто пять процентов территории Западного берега реки Иордан. Предметом спора оставались небольшие участки земли. Эхуд Барак был готов компенсировать их территориями в других местах.

«Барак продвинулся гораздо дальше своих предшественников, – рассказывала государственный секретарь США Мадлен Олбрайт. – И что самое поразительное, он согласился заключить соглашение, по которому Арафату разрешалось бы создать столицу Палестины в пределах Иерусалима. Это был прорыв, который мог изменить все будущее Ближнего Востока… Но Арафат не предлагал ничего конкретного. Он казался усталым замкнутым стариком…»

7 апреля 1992 года Арафат летел на самолете Ан-26 из Судана в район египетско-ливийской границы. Из-за песчаной бури самолет потерпел аварию. Из двенадцати человек трое погибли. Арафат остался жив, потому что его завернули в одеяла, он отделался ушибами. Полдня в Сахаре он ждал помощи. Потом в больнице ему сделали обследование, диагностировали кровоизлияние в мозг, нашли тромб, пришлось в июне сделать операцию в Аммане.

«После авиакатастрофы, в которую он попал, – считает Мадлен Олбрайт, – он стал быстро уставать, и у него ухудшилась память, и ослабло внимание. Возможно, чтобы это компенсировать, он постоянно делал пометки в маленькой записной книжке, которую носил в нагрудном кармане. Иногда с ним было приятно беседовать, но гораздо чаще очень трудно».

Арафат старел на глазах. В сентябре 1997 года в Каире, на заседании Лиги арабских государств, Арафат потерял сознание. Заговорили о том, что он страдает паркинсонизмом. Его голос стал слабым, губы дрожали, руки тряслись. Но его врачи говорили, что это результат постоянного нервного напряжения.

«Несколько раз я отправлялась в домик Арафата, – рассказывала Олбрайт, – просто чтобы проверить, не слишком ли он разгорячен, и мне казалось, что температура у него постоянно повышается. Он был убежден в том, что мы сговорились с израильтянами против него.

Вскидывая руки вверх, он провозглашал, будто выступая перед огромной толпой: «Я не раб, я – Ясир Арафат». Когда я попросила его быть более конкретным, он свирепо оглянулся и проговорил: «В следующий раз вы увидите меня, когда пойдете за моим гробом»».

«Арафат, – рассказывал потом Клинтон, – хотел получить суверенитет над всем Восточным Иерусалимом, включая Храмовую гору. Между палестинцами и израильтянами существовало мало реальных разногласий по поводу Иерусалима; основной вопрос заключался в том, кто будет обладать суверенитетом.

Возможно, Арафат хотел выяснить, нельзя ли вынудить Израиль пойти на дополнительные уступки, и только потом ударить по рукам. Арафат славился тем, что любил ждать до последнего момента, прежде чем принять решение. Я надеялся, что Арафат следит за временем».

«За девять дней моего пребывания на переговорах, – горевала Мадлен Олбрайт, – я съела столько нездоровой пищи, что моя одежда оказалась для меня тесной. К счастью, у меня был очень свободный пиджак, который я могла надеть с темно-синим платьем, а изрядное количество макияжа помогло мне скрыть круги под глазами, появившиеся от недосыпания. А вот с прической мне сделать ничего не удалось».

Эхуд Барак заявил, что примет американский план, если Арафат тоже с ним согласится. Арафат отказался. Переговоры провалились.