Империя. Тихоокеанская война

После вчерашнего рейда к Мельбурну мы оккупировали всю местную округу. Изначальный план этого не предусматривал, но и уходить немедленно я не был готов. Да, этого могло стать проблемой, а само решение стать ошибкой, но уходить в многотысячекилометровый поход на север с лишенным хода линкором «Александр Третий» было не лучшей идеей. Да и получить кое-что с потерпевшей Австралии совсем не помешает. Остров Кинг какой-нибудь. Вот тот же архипелаг Бисмарка я собирался вернуть Германии в зачёт оплаты немецких военных поставок и прочих строительных работ. Бугенвиль и Маккуори тоже были не лишними. Первый мог использоваться как перевалочная база флота, а второй, как база для наших экспедиций в Антарктиду. Сама же Антарктида нам особо сейчас и не была нужна и ещё лет сто не будет нужна вовсе ни для чего, кроме научных и метеостанций. Там, конечно, наверняка подо льдом масса полезных ископаемых, но на ближайший век главным ресурсом континента была просто пресная вода в необъятных объемах. Приятно, конечно, лет через сто сделать Россию если не монополистом, то весьма важным игроком на мировом рынке пресной воды, но это очень и очень далёкая перспектива. В остальном же, пользы от Антарктиды не больше чем от наших каких-нибудь гипотетических притязаний на часть Луны или любимого Циолковским Марса.

Вот буквально всё вышеперечисленное, мы, понятное дело, не получим, позиции у нас там не настолько сильны, а обеспечивать экспедиционный корпус на другой стороне планеты мы не можем. На местных же харчах и ресурсах такая прожорливая армада долго не протянет по очень простой причине — Мельбурн и округу власти посадят на голодный паёк и в части продовольствия, и, особенно, в части всяких стратегических ресурсов, типа того же топлива для кораблей, материалов для их ремонта на местных верфях и так далее. И в Австралии, и, тем более, в Лондоне, это прекрасно понимают. Так что это было скорее делом принципа и политического статуса, ведь мы же должны с Австралии что-то взять, иначе братва не поймёт нашего лоховства. Поэтому, так или иначе, чем-то визуально-материальным мы свою гипотетическую победу в этой войне должны зафиксировать и продемонстрировать нашим партнёрам и прочим коллегам по опасному бизнесу. Как говорится, с паршивой австралийской овцы хоть шерсти клок.

Пока же там близилось утро. Рассвет уже скоро.

* * *

БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. АВСТРАЛИЯ. ЗАЛИВ ПОРТ-ФИЛЛИП. СУПЕРЛИНКОР «ПАНТОКРАТОР». 26 декабря 1921 года.

Пять утра. Западная половина неба ещё темна, но восток уже розовеет и вот-вот взойдет солнце. Скоро время прилива. Отстоявшие ночь в безопасном заливе Порт-Филлип «суперы» скоро выйдут на большую воду через камни врат залива. Тревожных донесений больше не поступало. Ночь завершается спокойно. Никаких атак не случилось. Британцы ещё не пришли (если вообще придут), а сама Австралия была полностью умиротворена.

Что ж, Государь — военный гений, и это необходимо признать. Изобретённая им очередная неожиданная тактика вновь принесла ошеломляющие результаты, явив миру альтернативу Моонзунду. Два суперлинкора, в сопровождении двух эсминцев ПВО и сил авиации эскадры, стали абсолютно нерешаемой проблемой для австралийской обороны, которая имела явное превосходство в воздушных силах, в том числе и торпедоносных. Русско-итальянская авиация не разменивалась на множественность целей, а была заточена лишь под одно — обеспечение безопасности суперлинкоров от воздушной угрозы. Это включало в себя и истребительное прикрытие мини-эскадры, и удары по авианосцу противника, лишая того возможности поднимать в воздух самолёты, и удары по полевым аэродромам и складам австралийской авиации. Все цели были разобраны под конкретную задачу — дать суперлинкорам возможность действовать без оглядки на авиацию противника. Что и было с успехом реализовано. Рейд был блестящим и его итоги внушали надежду на более-менее удачные начальные условия предстоящего морского сражения с британской эскадрой.

Да, а что тут можно добавить? «Августейшая Пара» прогулялась по заливу, австралийский флот перестал существовать и его корабли больше не могли вносить свою лепту в расклад сил перед генеральным сражением. Все аэродромы в радиусе ста километров были уничтожены или захвачены оккупационными силами, Австралия потеряла в воздухе или на земле почти всю свою авиацию, да так, что даже любой намёк на береговые ВВС в этом районе был разрушен, а временным властям было объявлено, что если в течение боя с британцами со стороны Австралии взлетит хотя бы один самолёт или выйдет в море хоть один торпедный катер, то русские сожгут к чертям собачьим Мельбурн, а затем двинутся дальше и сожгут даже само упоминание о существовании города Сидней. Адмиралу Ферзену показалось, что его слова были приняты австралийцами максимально серьезно. Особенно после оккупации города и округи.