Империя. Тихоокеанская война

КОРОЛЕВСТВО СИАМ. ВОЕННО-МОРСКАЯ БАЗА «САТТАХИП». СУПЕРЛИНКОР «ПАНТОКРАТОР». 16 ноября 1921 года

Дождь. Дождь. Тропический ливень. Ужасная влажность. Жуткий туман. Ночью стало хоть немного попрохладней, и температура воздуха сравнялась с температурой воды в море, достигнув почти комфортных 27 градусов по Цельсию. Впрочем, сиамские коллеги утверждают, что ближе к концу ноября сезон дождей должен закончиться, влажность снизится и жизнь станет комфортнее. Но когда это ещё будет.

А пока туман и ливень вашему вниманию. Благо вахта на его БЧ не предусматривала стояния на открытом воздухе.

Шёл второй час вахты. Как говорится в таких случаях, без происшествий. Почти два месяца они стоят здесь, среди экзотических красот Сиама. Храмы, джунгли, чудесное море, всё это радовало глаз и грело сердце. Особенно днём. Красота сказочная. Но лишь первую неделю, максимум – две. А дальше даже вышколенный экипаж «Пантократора» начинал откровенно скучать. Где-то там, за лазурным горизонтом, шла война, а их огромная эскадра стояла практически на приколе и ждала неизвестно чего. Тут ещё и сезон дождей этот проклятый, а тропические ливни, диковинная еда, насекомые и прочие гады, не очень привычные русскому человеку, делали увольнительные на берег ещё тем удовольствием и приключением. Уже пошли тропические болезни, которые медчасти как-то удавалось сдерживать во время долгого перехода через Индийский океан. Впрочем, как рассказывал брат Ростик, проходящий стажировку на борту итальянской красавицы «Principessa Iolanda di Savoia», настроения среди римлян мало чем отличались от настроений на борту русских кораблей. Как и состояние экипажей.

Мичман Романов, оглядев вверенный ему участок и найдя, что всё в полном порядке, вновь вернулся к своим размышлениям.

Интересно, как там братья Федя и Ростик? Ростислав, может, тоже стоит сейчас на вахте. Ну, а как? Будь ты хоть трижды русский мичман, волей судьбы оказавшийся на борту итальянского суперлинкора «Принцесса Иоланда Савойская», но изволь исполнять обязанности, полагающиеся по должности мичману итальянскому, приписанному к данному кораблю. И никому нет никакого дела, князь ли ты императорской крови или простой дворянин. На «Иоланде» служит полно Савойских и прочих принцев, так что родовитостью там никого не удивишь. Как, впрочем, и на «Пантократоре».

Да, в этом плане старшему брату Андрею в каком-то смысле было проще. Хоть и полк лейб-гвардии, но такого вот «цветника» там было поменьше. Возможно, потому, что полков лейб-гвардии было много, а кораблей флота – мало. Да и редко Романовы связывали свою жизнь с флотом. Но братья избрали именно эту стезю Служения. Впрочем, насколько Никита мог судить, Дмитрий ещё не определился окончательно в том, что более волнует его сердце – бесконечность морских далей или необъятность небес. Может, его метущаяся душа найдет успокоение в морской авиации? Поди знай.

Сам же Никита Александрович менять флот ни на что не собирался. Да и близка ему фраза, однажды оброненная императором: «Больше России только планета Земля».

Хорошая база «Саттахип». И места экзотические. И сезон дождей скоро закончится. Но Никита очень хотел, чтобы к этому моменту их и духу бы здесь не было.

Проклятый туман.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КВАРТИРА ИХ ВЕЛИЧЕСТВ. 16 ноября 1921 года

Мы сидели рядом, глядя в пламя костра в камине. За окном выл ветер, гоня тяжелые воды Босфора. Мгла небес, словно губка, высасывающая огни улиц, редкие фигуры брели на фоне мрачных теней домов, стараясь преодолеть встречные порывы.

Часы на Башне Единства отбили полночь.

Огонь в камине. Потрескивание поленьев. Руки любимой женщины, размеренно порхающие над пяльцами, крестик за крестиком рождая рисунок на полотне. С каких-то пор жена увлеклась этим нехитрым занятием. Говорит, что это её успокаивает.

Вдруг ни с того ни сего размеренно и задумчиво, с ноткой пепла, произношу вполголоса:

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века –
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь – начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.

Маша хмыкнула, не отрываясь, впрочем, от своего вышивания:

– С чего вдруг господин Блок в твоих мыслях?

Пожимаю плечами.

– Не знаю. Навеяло что-то.

– Находишь параллели со своей судьбой?