Империя тишины

– Доктор, – спокойно поправила Валка, вытерла губы белой салфеткой и посмотрела на лейтенанта, прищурив золотистые глаза. – В сущности, я здесь из-за колонов.

Ключевое слово привлекло внимание сэра Эломаса, сидевшего по другую сторону от Валки, и он прервал беседу с логофетом из Министерства социального обеспечения.

– Вы говорите об умандхах?

Он пригладил копну седых волос и небрежно положил на стол зазвеневший нож. Пожилой рыцарь двигался с паучьей неторопливостью, не расходуя энергию попусту и точно рассчитывая каждый жест. Это был отличительный признак дуэлянта со стажем длиной в целую жизнь.

– У вас не было возможности взглянуть на аборигенов, э-э… – он скосил глаза цвета морской пены на петлицы Бассандера, – лейтенант?

Разговор на какое-то время переключился на умандхов, и я, воспользовавшись случаем, доел свою порцию, сделал знак слуге, чтобы тот снова наполнил вином мой бокал, и положил новый кусок конгрида на тарелку из розового фарфора.

Тема умандхов была уже исчерпана, и разговор о них приближался к концу. Лейтенант, который, вероятно, соскучился по общению, но не желал развлекать схоластов справа от себя, повернулся ко мне:

– А какую роль вы здесь играете? Наставник, говорите?

– Адриан, – я протянул руку, как приучился в колизее, но на таком близком расстоянии жест получился неловким, – Адриан Гибсон.

– Бассандер Лин, – пожал он мою руку.

– Этот парень говорит на языке сьельсинов, – сказал сэр Эломас со странным блеском в глазах.

– Правда? – вскинул брови лейтенант, радужки его были почти белыми.

Я облизал губы и, помня о том, что великий приор Лигейя Вас и Гиллиам сидят через несколько стульев от меня, понизил голос:

– Да.

Крупная женщина-факционарий подалась вперед:

– Но зачем, во имя Земли, вы его учили?

Меня так и подмывало повторить тот ответ, который я дал Гиллиаму несколько дней назад: «Чтобы посмотреть глазами незатуманенными». Но что-то мне подсказывало, что сейчас неподходящий момент для театральных фраз. Вместо этого я продолжал исполнять роль Адриана Гибсона.

– Мой отец – понимаете, он весьма успешный торговец – нанял схоласта в наставники для нас с братом. И он должен был обучить нас джаддианскому, но у меня, с вашего позволения, открылся своего рода талант.

– Талант к языкам, вы хотите сказать? – спросил Бассандер, подзывая другую прислужницу наполнить его бокал.

Неприметная, как мышка, женщина предложила ему вина. Лейтенант Лин вежливо отказался и дождался, когда принесут воды.

– Они просто засели здесь, – кивнул я и постучал себя по голове, – даже сьельсинский. Я надеялся, что научусь общаться со здешними колонами, но доктор Ондерра уверяет, что их язык совершенно непостижим.

– Да, но сьельсины, – вступила в разговор миниатюрная жена факционария, побледнев еще сильней своего обычного желтоватого оттенка, – эти… ужасные создания. Демоны…

Казалось, она вот-вот осенит себя знаком солнечного диска.

Я выразительно посмотрел на Валку, подсознательно все еще пытаясь изменить ее первоначальное впечатление обо мне.

– Они не демоны, мадам.

Женщина все-таки сделала ожидаемый жест, приложив соединенные большой и указательный палец ко лбу.

– Знаете, – продолжил я, – когда я был маленьким…

– Простите мою жену, мессир, – рассмеялась факционарий, перебивая меня. – Она очень набожна.

Я ответил женщинам своей самой ободряющей улыбкой, внезапно почувствовав себя крохотным, как биологический образец на предметном стекле.

– Уверен, мадам, что Империи необходима вся набожность, какая только возможна. – Я сделал аккуратный глоток сухого кандаренского вина. – Что же касается моих скромных способностей, я всегда рассматривал их как вклад на будущее.

– Что вы имеете в виду?

Бассандер сдвинулся к краю стула, чтобы лучше видеть меня, и что-то в этом движении подсказало мне, что он гораздо ближе к тем двадцати годам, на которые выглядит, чем к возможным ста или около того. Может быть, ему сорок? Мысленно я никак не мог назвать его иначе, чем «молодой лейтенант».

Я развел руками.

– Вряд ли мы будем воевать вечно, не так ли? – Я почти повторил вопрос, который некогда задал Адиз Фэн. – Когда война закончится, кто-то должен будет вести переговоры с ними.

Почувствовав, что жена факционария готова возразить с удвоенной набожностью, я поднял руку и добавил:

– Хотя бы для того, чтобы добиться их капитуляции.

– Капитуляции?

При звуке этого голоса у меня за спиной я понял, что женщина по ту сторону стола собиралась не спорить, а предупредить. Словно призрак, сгорбленный временем, Лигейя Вас поднялась с места в сверкающей, как Черная Земля, сутане, ее толстая седая коса была дважды обернута вокруг плеч. Она казалась отражением своего сына, синие глаза, заледеневшие, как далекие звезды, ничем не отличались от одного глаза Гиллиама. Откуда взялся его второй – черный, я так и не узнал, да и не очень интересовался этим. Те же самые черты, которые у него выглядели извращенной пародией на человека, в сморщенном лице великого приора приобрели отточенную завершенность, словно были высечены из мрамора.