Империя тюрков. Великая цивилизация

Объединив под своим знаменем всех монгольских князей и ханов Центральной Азии, Кайду начал в 1275 г. войну с Хубилаем и вел ее до самой смерти, наступившей в 1301 г. Война состояла не столько из крупных сражений, сколько из маневров, набегов и контрнабегов. Против своих сородичей Хубилай выставил кыпчакскую конницу, которая прекрасно воевала в степных условиях. Религиозная проблема при Кайду отошла на второй план, так как на его стороне кроме несториан были центральноазиатские мусульмане и последователи «черной веры» – иными словами, все защитники традиций империи Чингисхана. Они не одержали победы, но и не потерпели поражения.

Вслед за завоеванием Южного Китая Хубилай обратил особое внимание на периферийные государства. Дорога к Тибету была открыта для тюрко-монголов после разгрома царства Тангут Чингисханом в 1227 г. В ходе последующих войн с Китаем тюрко-монголы пересекли восточную часть Тибета и захватили некоторые из его провинций. После своего обращения в буддизм Хубилай рассматривал себя как естественного защитника тибетских монахов и в 1261 г. назначил ламу Пагба Ханом Закона, дав ему духовную и светскую власть в Тибете. В ответ лама благословил династию Юань. Именно Пагба разработал новый монгольский алфавит, так называемую квадратную письменность, которая использовалась монголами в период Юань.

В экспедициях армии Хубилая в Аннам, Чамну, Камбоджу и Бирму в 1280 г. тюрко-монголы одержали сначала несколько побед, но их войска пострадали от дизентерии и иных тропических болезней; в целом, солдаты тюрко-монгольской армии не смогли приспособиться к влажному климату нового театра военных действий. Это в конце концов привело к поражению и отступлению тюрко-монголов. И все же правители индокитайских государств находились под сильным впечатлением от тюрко-монгольской мощи, и к 1288 г. многие из них признали сюзеренитет Хубилая.

Две попытки завоевать Японию, в 1274 и 1281 гг., выявили, что тюрко-монголы не имели силы на море. Хубилай собрал в северокитайских и корейских портах огромную флотилию, чтобы перевезти экспедиционный корпус в Хакату на остров Кюсю. Высадка армии произошла по плану, но вскоре после этого тюрко-монгольские корабли были уничтожены или разбросаны по морю тайфуном. Отрезанная от своих баз, армия была окружена и разбита японцами. После этого несчастья Хубилай оставил идею подчинения Японии.

Отношение Хубилая к Западу отличалось от взглядов его предшественников столь же радикально, сколь не походила на предыдущую его политика по отношению к Китаю. Он был поглощен созданием собственной Китайской империи и поддержанием контроля над тюрко-монгольскими князьями, посему оставил идею покорения Европы. Он был наиболее могущественным властителем в мире; большая часть Азии, равно как и восточная часть Европы, признали его высшую власть. У него не было побудительного мотива расширять свою империю далее на запад; если бы это и дало какие-либо преимущества, то они в большей степени касались бы интересов местных ханов, а не империи. Кроме того, Хубилай был достаточным реалистом, чтобы признать, что если европейские правители и согласились бы сотрудничать с тюрко-монголами на Переднем Востоке, то сделали бы это только как союзники, а не как его подданные. Несмотря на свое обращение в буддизм, он также питал искреннее уважение к христианству. Несторианская церковь имела полную свободу в его империи, и он был готов допустить в свои владения и Римскую католическую церковь.

С политической точки зрения соглашение с христианами было в особенности важно для монгольского ханства в Иране, поскольку его правители в качестве ильханов были готовы продолжать свою борьбу с Египтом.

Одним словом, Хубилай довольно тесно поддерживал контакты с Западом. Так, он отправил миссию к папе с просьбой о посылке в Китай сотни христианских ученых и техников, чтобы дать представление его подданным о западном образе жизни и религии.

Марко Поло провел семнадцать лет при дворе Хубилая (1275–1292 гг.), ему была доверена важная дипломатическая миссия на Дальнем Востоке, он выполнял и различные административные задачи. Его успех в Китае стал важным фактором благосклонности Хубилая к Западу.

Хубилай заявлял, что при наличии достаточного количества образованных священников с Запада готов сам обратиться в христианство вместе со своим народом. Казалось бы, папскому престолу надо было ухватиться за такое предложение, но активная пропаганда католицизма началась в Китае только в 1295 г., когда в Пекин прибыл Джованни Монтекорвино, францисканский монах и будущий архиепископ Китая.