Империя тюрков. Великая цивилизация

Однако вернемся к непримиримым противникам Бабура – узбекам. Как только весть о поражении Бабура достигла пределов Бухары, именитые жители столицы, посовещавшись, поспешили выступить навстречу победителю, Убайдулле-султану, с дарами. Убайдулла, пребывавший в милостивом настроении, не попомнил им неискренности и предательства, не раз проявлявшихся бухарцами по отношению к узбекам, и посему не стал мстить населению города. Он ненадолго расположился в городе, так как вскоре получил приятное известие о том, что Бабур покинул Самарканд и отбыл в Гисар, и потому Убайдулла незамедлительно направил свои войска в столицу Мавераннахра. Знатные самаркандцы, взвесив все «за» и «против», решили упредить действия Убайдуллы, направив ему петицию с приглашением, где, кстати, в самых изысканных выражениях извинялись и за свои неблаговидные деяния по отношению к узбекам в прошлом.

Когда Убайдулла подъехал к городу, то вся знать столицы выехала ему навстречу с богатыми подношениями. Кроме того, они стали просить Убайдуллу прочитать в мечети молитву во славу и отчеканить монету с его именем, как государя Мавераннахра. И хотя это претило древнему узбекскому обычаю – не обходить старшего в роде, – однако, принимая во внимание ситуацию момента и в связи с отсутствием в это время старейших членов дома Шейбана, Убайдулла-султан согласился на просьбу самаркандской знати и в ближайшую пятницу в соборной мечети Самарканда была прочитана хутба с именем государя Убайдуллы-хана и выбита монета с его именем и титулами. Узнав об этом, узбекские ханы и султаны поспешили в Самарканд, дабы собрать совет, на котором определить законность восшествия Убайдуллы на ханский трон. Последний вынужден был признать, что получение им титула хана, владыки Мавераннахра, противоречит принципам чингисхановской Ясы.

Однако Суюнчи-Ходжа-хан, старейший из дома Шейбана, бывший наместник Ташкента и находившийся в добрых отношениях с ташкентским населением, отказался от верховной власти и просил оставить за ним Ташкент и его область. Посему ханом Мавераннахра и, соответственно, главой всех узбеков, был провозглашен брат Суюнчи-Ходжи-хана, старый Кучкунджи-хан. В силу его почтенного возраста этот титул в лице Кучкунджи был номинальным. Реальная власть находилась в руках Убайдуллы-хана (он стал так именоваться со времени разгрома армии Бабура). И первым делом он санкционировал закрепление уделов за феодальными узбекскими султанами. Тогда же узбекской верхушкой был разработан план совместных действий против их общего врага, т. к. всем было ясно, что Бабур и его союзники так просто не сдадут своих позиций. Поэтому Гидждуван спешно начал укреплять Джа ныбек-султан; Убайдулла-хан поджидал противника в Бухаре; Суюнчи-Ходже-хану было поручено освобождение Ферганы, а Кучкунджи-хану – укрепление Самарканда.

Как же Иран среагировал на разгром армии Бабура? В это время виднейшую роль при дворе шаха Исмаила I играл эмир Наджми-Сани. Он был известен как человек, имеющий большой опыт руководства как в делах государственных, так и в военных, но самое главное то, что эмир пользовался полным доверием шаха, который наделил его полномочиями от своего имени вершить самые важные дела в государстве. Разумеется, Наджми-Сани пребывал в роскоши: его личный конвой состоял почти из 5 тыс. человек в полном боевом снаряжении, богатство же его было колоссальным. Так вот, весть о поражении Бабура обеспокоила персидского сановника. По-видимому, опасаясь, прежде всего, вторжения узбеков в Хорасан, Наджми-Сани выступил с войском 10–13 тыс. человек. По прибытии в Хорасан, он был встречен с почестями наместником Герата и собравшимися по этому случаю сановниками всего Хорасана. Эмир не остался в долгу и всех присутствующих щедро одарил. Особо не задерживаясь в Хорасане, эмир Наджми-Сани через Джам направился к Мургабу, а оттуда в Балх, где его кортеж был встречен балхским наместником, который дал в честь полномочного шахского представителя пир. Эмир Наджми-Сани, находясь в Балхе около двадцати дней, направил к Амударье отряд для подготовки у Термеза переправы для перевозки армии через реку. Тогда же Наджми отправил к султану Бабуру в Гисар посланника со словами одобрения и надежды на бесконечное к нему, Бабуру, благоволение шаха Исмаила и чтобы Бабур со своими военными силами присоединился к армии Наджми-Сани, когда она переправится через Амударью. В сентябре—октябре 1512 г. шахские войска, численностью в 60 тыс. кавалерии, переправились на другой берег реки и не успели они еще двинуться от Термеза, как пришло известие о приближении кортежа Бабура. Эмир Наджми поспешил выехать ему навстречу со своими эмирами и небольшим отборным конвоем. В ущелье Чекчек, называющемся также Железные ворота, встретились эмир Наджми и Бабур, обе стороны обменялись не только приветствиями, но и приличествующими подарками и осыпанием друг друга монетами.