Империя тюрков. Великая цивилизация

Я ответил: „Да хранит тебя Аллах, такой человек, как я, не продает ничего такому, как ты. Но я хочу подарить его тебе на память и подарил бы и других, если бы имел их“.

Он сказал: „Я как раз хотел сказать, что прошу у тебя такой щедрости“.

Я ответил: „Разве есть на свете щедрость, которая сравнится с той, что ты уже оказал мне. Ты осыпал меня знаками внимания, ты предоставил мне место в твоем совете среди твоих ближайших соратников. Я надеюсь, что Аллах вознаградит тебя за это“.

Он молчал, я тоже. Пока я был с ним, привели моего мула, и я никогда больше не видел его.

„Ты отправляешься в Каир?“ – спросил он меня.

Я ответил: „Да поможет тебе Аллах. Мое единственное желание – служить тебе, потому что ты дал мне приют и защиту. Если мое путешествие в Каир может быть полезным для тебя, я охотно совершу его, если нет – я не хочу в Каир“.

„Ты должен вернуться к своей семье и своему народу“.

Он повернулся к своему сыну, который должен был ехать в Сакхаб, к месту весеннего выпаса скота, и начал разговаривать с ним. Абд аль-Джаббар, переводчик, сказал мне: „Султан рекомендует тебя своему сыну“. И я поблагодарил его.

Тем не менее я подумал, что путешествие с его сыном мне не подходит и что мне лучше отправиться в Сафад, ближайший морской порт. Когда я сказал об этом, он выразил согласие и рекомендовал мне в качестве попутчика посланника правителя Сафада, который как раз собирался вернуться туда. Я простился с Темуром и удалился».

Разумеется, Темур понимал, что Ибн Халдун – один из крупнейших историков своего времени и что отношение к нему должно быть подобающим. Участь же Дамаска была совсем иной. Назначив большой выкуп, который должны были заплатить жители, Великий эмир направил своих сборщиков, которые стали выполнять приказ с невиданно жестоким усердием.

На то, конечно, имелось молчаливое согласие их господина, который оправдывал жестокость тем, что сирийцы должны искупить свой ужасный грех, который когда-то, еще в VII в., совершили их предки против семьи Пророка Али.

Возможно, что на самом деле причиной было их ожесточенное сопротивление, которое замедлило осуществление планов Великого эмира.

Впрочем, желая предотвратить кровопролитие в Дамаске, какое случилось в Дели, он запретил солдатам, кроме сборщиков дани, входить в город. В качестве меры предосторожности он велел закрыть все городские ворота за исключением Баб-эль-Сагхир (Южные ворота), через которые проходили лишь те, кто выполнял задание.

Однако нескольким солдатам удалось проникнуть в город и начать грабеж, но Темур приказал схватить их и повесить на видном месте.

Поскольку крепость продолжала упорствовать и не капитулировала, он решил применить жесткие меры. Элитные отряды заняли берега реки Барада вплоть до мощных укреплений замка, построенного в XIII в. Его стены охраняли 12 высоких полукруглых башен.

Армейские инженеры воздвигли огромную башню из деревьев, откуда можно было обстреливать осажденных камнями и стрелами, а саперы занялись разрушением стен у их основания. Камни накаливали докрасна при помощи костров, затем поливали водой и уксусом.

Тем временем Темур устроился в одном из дворцов города и руководил отбором лучших ремесленников и ученых людей Дамаска для отправки их в Самарканд. Он также вел долгие беседы с персидскими и сирийскими теологами. Великий эмир велел построить две башни и два купола на могилах жен Пророка, а местные ткачи в знак признательности выткали для него великолепный халат из шелка и золотых нитей, в котором не было ни одного шва.

Однажды дрожащий от страха гонец принес ему письмо от египетского султана, в котором говорилось: «Не думайте, что мы боимся вас. Нам пришлось отлучиться, чтобы навести порядок в нашей столице, но мы вернемся, как разъяренные львы, и поступим с вами, как поступали с созревшей пшеницей. Напрасны будут ваши слезы – пощады вам не будет».

Это письмо рассмешило Великого эмира, и он отослал гонца назад, дав ему несколько золотых монет.

Наконец после 43-дневной осады крепость сдалась. Чтобы наказать город за упорное сопротивление и вознаградить солдат за терпение, Темур разрешил войскам войти в Дамаск и беспрепятственно грабить в течение трех дней, после чего все население было взято под защиту эмиров и их стражи. Его солдаты собрали невиданную добычу. К несчастью, они разожгли костры на улицах, чтобы сжечь мебель, которую не могли унести с собой. Ветер раздул оставшиеся без присмотра костры и вызвал сильный пожар, который добрался до центра города.

Кафедральная мечеть Омейадов, построенная в VIII в. халифом Валидом на месте церкви Святого Иоанна Крестителя, оказалась в огне. Обрушилась кровля, часть стен этого великолепного здания, и саперы, посланные Темуром, не смогли ее спасти. Единственной частью мечети, которая необъяснимым образом осталась нетронутой, был большой минарет, посвященный Иисусу, на котором, согласно мусульманской версии, должен появиться Пророк в День Последнего суда.