Империя тюрков. Великая цивилизация

В борьбе с последними хороши все средства, так как они не имеют права жить, уничтожение городов и всех жителей поголовно – это совсем не жестокость дикаря, а просто осуществление такого права. Отсюда вытекает очевидная разница в поступках Темура, когда он сталкивается с противником своей расы и своего ранга. Например, в борьбе с Золотой Ордой. Показательна его нерешительная политика в отношении Тохтамыша: Темур прощает ему неверность и даже предательство, а затем, когда война становится неизбежной, потому что Тохтамыш доводит конфликт до крайности, Темур завершает кампанию с присущей ему быстротой и твердостью, не оставляя врага в покое до тех пор, пока тот не оказывается разгромленным и рассеянным в холодных степях. В продолжение этой войны, утомительной и долгой, так как речь идет о борьбе между равными, кочевниками, он даже ведет себя по-рыцарски, что вовсе для него необычно. Во всех случаях, когда перед ним были равные соперники – во время установления своей власти в Мавераннахре и покорения кыпчаков, – Темур проявлял какую-то гуманность, потому что имел дело с достойными людьми, но за пределами Центральной Азии, завоевывая империи оседлых народов, правила ведения войны в корне менялись, так как перед ним были уже низшие расы, которые занимают своими крошечными зерновыми полями и виноградниками драгоценную землю.

Даже такого цивилизованного человека, как Темур, обладавшего культурой и вкусом и превосходящего в этом отношении Чингисхана и его потомков, не стоит обвинять в макиавеллизме и лицемерии, когда он поступает с оседлыми народами так же, как это делал Завоеватель мира, – он действовал таким образом в силу своей этики кочевника, и когда он готовился завоевать Китай в последние годы жизни, он вел себя точно так же, как за сто пятьдесят лет до него Чингисхан, когда бросал свою конницу против «золотого» царя цзиней в 1211 г.

Темур был жестоким в меру своего могущества, в котором ему, конечно, не было равных в ту эпоху.

Правда в том, что в тот период это была обычная практика ведения войны, которую использовали цари и военачальники. Разница между ними и Темуром была только в масштабах.

Всякий раз, начиная войну с неверными или с мусульманскими правителями, заподозренными в потакании неверным, Темур применял политику, которая придавала военным действиям характер «священной войны» и подчеркивала его религиозные цели. Безусловно, он не мог ссылаться на то, что несет цивилизацию таким развитым империям, как государства индусов, османов и мамлюков: он был варваром в их глазах, несмотря на его искренний интерес к государственной организации завоеванных стран и любовь, которую он проявлял даже во время военных действий к архитектуре, искусствам, истории и литературе других народов.

Во время штурма городов действовала специальная команда, назначенная Темуром, задача которой заключалась в том, чтобы защитить нужных и полезных людей: шарифов (людей, имевших родство с Пророком), кадисов и улемов (духовенство), известных писателей и философов, инженеров, архитекторов, художников, мастеров. Многих из них отправляли в Самарканд на работы, некоторых же просто освобождали безо всяких условий. Причем каждый раз эта специальная команда получала список, составленный Темуром, из чего следует, что он был прекрасно осведомлен о происходившем в осажденном городе и знал поименно нужных ему людей.

Великий эмир отдавал предпочтение талантам и мыслителям, но безжалостно относился к основной массе населения и к воинам противника. Такое отношение, не совсем обычное для полководца, подтверждается многими источниками. Ибн Арабшах писал: «Темур любил врачей, уважал людей знатных, знающих и достойных; каждому из них он давал место, какого они заслуживали, включая права и привилегии. Он уважал людей искусства и просто мастеров, независимо от их прочих качеств».

Описание встречи Великого эмира с Ибн Халдуном во время взятия Дамаска, о котором речь шла выше, характерно в этой связи. Он долго расспрашивал магребского мыслителя об истории Запада, затем «поведал вещи, которые немало удивили… потому что Темур прекрасно знал историю принцев и государств». Его беседа с историком закончилась тем, что он предложил ему свою протекцию и дал свободу и ему, и его друзьям.

В «Зафарнаме» описан аналогичный случай: «Всего лишь нескольким писателям повезло в том, что они пали к ногам Темура и получили от него помилование и саму жизнь; он дал им даже одежду и охрану, чтобы доставить их в безопасное место. Остальные жители были истреблены».

Несмотря на то что Темур обладал знаниями и любил интеллектуалов, многие его биографы отмечали, что он не знал грамоты. На сей счет в истории нет ясности. Интересные строки можно встретить у Ибн Арабшаха: «Темур очень любил читать историю и слушать исторические рассказы», и далее: «…потому что во всем остальном он был невежда и не умел ни читать, ни писать по-арабски и не понимал этого языка. Что касается персидского, тюркского и монгольского, он знал их лучше, чем кто-либо другой».