Империя травы. Том 1

Во сне он часто снова становился ребенком, переносился в то время, когда был жив его отец, а у матери всегда хватало времени на маленького сына. Он снова бегал по бесконечным коридорам Хейхолта, где все казалось ему огромным, ползал по коврам или холодным камням, которые всегда были ближе ему в детстве, чем стены или потолки, территория, доступная лишь взрослым. Иногда он не превращался в маленького Моргана, а становился каким-то животным, бегущим по земле в лесу, перебирающимся через огромные корни или стволы упавших деревьев. И его всегда кто-то преследовал, подстерегал, прячась в тенях и, несмотря на отчаянные усилия, ему никак не удавалось оторваться от врагов.

Однажды посреди такого сна Морган проснулся почти в полной темноте, в своей расселине под кронами деревьев, и обнаружил, что РиРи исчезла.

Несколько первых мгновений все смешалось в его сознании: Морган из сна, убегающее животное, ребенок Морган, заблудившийся и скучающий по пропавшим родителям. Потом обрывки сна отступили, и он вспомнил, где находится и что произошло. Он собрался вылезти из расселины, когда новый звук заставил его застыть на месте.

Хныканье. Оно доносилось откуда-то с верхней части склона, где деревья клонились к гранитному склону, ставшему ему временным домом.

Морган осторожно обошел огромный валун, неровная земля и заросли кустарника создавали лабиринт теней, пятнавших землю из-за того, что звездный свет просачивался сквозь кроны деревьев, и наконец услышал тот же звук. Он добрался до высокого бука, который рос рядом с валуном, и уже не сомневался, что видит маленькое тельце РиРи, сжавшеея в комок на ветке возле ствола, на высоте в три или четыре его роста.

Маленькое существо повернулось и посмотрело на него – и два бледно-желтых диска вспыхнули в звездном свете. Морган уже открыл рот, чтобы отругать ее за то, что она забралась туда, откуда не может сама слезть, но потом ему пришло в голову, что РиРи пыталась присоединиться к своим сородичам, но слабость или рана, заживавшая слишком медленно, ей помешала.

«Она хочет вернуться к своему народу, как я к своему…» – подумал Морган, хотя знал, что смешно думать о животных, как о «народе». Он уже собрался позвать РиРи, когда услышал шорох ветвей у себя за спиной. Мгновение он думал, что это родичи РиРи пришли забрать ее с собой, но шум был слишком громким: что-то большое прокладывало дорогу через густой кустарник и ветви деревьев, быстро приближаясь к Моргану.

Он посмотрел наверх и увидел, что РиРи находится в полнейшей панике, но понимал, что даже если подпрыгнет, то не сможет достать до самых нижних ветвей дерева. Озираясь по сторонам в поисках других путей к спасению, он услышал, как в панике произносит проклятия, словно это говорит кто-то другой, и сообразил, что оставил меч в расселине.

Большой зверь в кустарнике снова двинулся вперед, и Морган услышал треск сломавшегося молодого деревца, оно упало и оказалось на участке, залитом звездным светом, – и Морган понял, что непонятный зверь находится всего в дюжине шагов от него. Кто это может быть? Волк? Медведь? Или кто-то еще более опасный, чудовище из страшных историй, которые любят рассказывать слуги…

– Заберись на какое-нибудь дерево, идиот! – сказал он себе вслух.

Тот, кто скрывался среди деревьев, услышал его, на мгновение наступила тишина, а потом треск ломающихся ветвей стал громким и ритмичным.

Морган не мог забраться на дерево, на котором сидела РиРи, или найти другое, где мог бы спрятаться. Теперь, когда у него не оставалось выбора, Морган повернулся и начал карабкаться вверх по каменистому склону.

Он сделал ужасный выбор: Морган это понял, как только ухватился за первый выступ скалы; стена уходила вверх под таким углом, что с тем же успехом он мог попытаться взобраться на нос большого корабля. И хотя ему удалось подняться на несколько шагов, всякий раз отыскивая опору для босых ног, после каждого следующего склон становился все круче.

Наконец послышался особенно громкий хруст, и большой зверь выскочил на поляну перед скалой. В тусклом звездном свете Морган сумел разглядеть нежданного гостя – им оказался медведь с темно-серой шкурой, по меньшей мере, вдвое больше самого Моргана. Когда медведь заметил Моргана на скале, он остановился и поднялся на задние лапы, широко разведя в стороны передние лапы, и Морган увидел серые полоски на каждой из передних лап – когти, длинные, как ножи для чистки овощей.

Когда медведь тяжелой поступью направился к скале, Морган повернулся к нему спиной, чувствуя, как отчаянно колотится сердце в груди, а руки вспотели. Кусок камня отделился от скалы, и Морган едва не рухнул в раскрытую пасть зверя. Однако ему удалось удержаться на одной руке и найти ногами дополнительную опору. Тем не менее он все еще висел на скале, точно паук на потолке.