– Я не говорила, что вы лжете, ваша светлость. Успокойтесь. Я лишь хотела сказать, что ваши воспоминания о времени и обстоятельствах могли быть не совсем точными. – Мириамель окинула взглядом присутствующих. Все выглядели, как и положено невинным людям, – казались напуганными, но были полны решимости справиться со своим страхом. Королева посмотрела на Кантию, продолжавшую упрямо сжимать руку мужа. – Герцогиня, я повторяю еще раз: вы должны немедленно взять детей и покинуть город.
Кантия была поражена.
– Я не поеду в Домос Бенидриан и не оставлю мужа одного. Мое место рядом с ним. Ведь я не просто его жена, я еще и герцогиня!
– А ваши дети – наследники, – сказал Энваллис. – Королева права, мадам. Кто знает, что может произойти, если Далло заставит своих сторонников забыть про здравый смысл?
– Вы действительно считаете, что Кантии следует уехать? – Салюсер казался сбитым с толку, словно только сейчас осознал серьезность положения. – Как я смогу ее защитить в Домосе Бенидриане? Там всего несколько дюжин солдат. – А в Санцеллане их сотни.
– Я не имела в виду ваш городской дом, – сказала Мириамель. – Он находится слишком близко от очага волнений, и его совсем непросто защищать. Нет, я считаю, что ваша жена и дети должны уехать как можно дальше. Ардивалис на севере является сердцем владений Бенидривинов. Отправьте вашу семью туда.
– Нет! – сказала Кантия. – Я не поеду! Даже Верховный Престол не может заставить меня покинуть мужа.
– В таком случае ты очень глупа, – сказала Мириамель, и ее резкие слова потрясли собравшихся. – Как и твой муж, если он позволит тебе убедить себя. – Она посмотрела на герцога. – Неужели вы не видите, что это не случайное нападение, а план, задуманный и исполненный несколькими людьми. Мы не знаем, кто захотел убить Друсиса – пока не знаем, – а потом устроил все так, словно в его смерти виновны вы, но два события, вне всякого сомнения, являлись частью одного большого заговора. И до тех пор, пока вы будете оставаться здесь с детьми, под угрозой не только ваш титул герцога, но и выживание всего вашего дома.
– Что вы имеете в виду, когда говорите, что мы не знаем, кто убийца? – резко сказал Салюсер. – Как вы можете называть меня глупцом, а потом делать вид, что вам неочевидно, кто стоит за тем, что произошло? Далло! Далло Ингадарис, толстый паук!
– Может быть, – ответила Мири. – Но Друсис женился на племяннице Далло всего полтора месяца назад. Далло не стал бы рисковать и ставить под угрозу свой лучший шанс на герцогство.
– Но, ваше величество, – сказал виконт Матре, – кому еще выгодна смерть графа Друсиса?
– Возможно, многим, – Мириамель покачала головой, на нее вдруг навалилась усталость, ей захотелось встать и уйти в свою спальню. Она представила здесь мужа – любимого Саймона, который мог не знать ответов ни на один из вопросов, но успокоил бы ее одним лишь фактом своего присутствия, пока она пыталась бы разобраться в том, что тут происходит. – И это лишь одна из загадок, которую мы должны решить. Герцогиня Кантия, возможно, я могла бы заставить вас уехать из города против вашей воли, но у меня нет такого желания. Прежде всего, я ваш друг. И ради ваших детей, ради юного Бласиса и маленькой Серасины я прошу вас меня послушать.
Кантия ничего не ответила, лишь бросила на королеву гордый взгляд, хотя ее глаза стали влажными от слез.
– Позаботьтесь о том, чтобы за оборону дворца отвечали офицеры, которым вы доверяете, ваша светлость, – сказала Мири герцогу. – И, ради любви к Элизии, Божьей матери, скажите им, чтобы не применяли силу против народа, если только им не придется защищать собственную жизнь! Наббан полон диких слухов и разгневанных граждан – но в нем много напуганных людей, не понимающих, что происходит и почему тридцать лет мира внезапно закончились. Я сомневаюсь, что кто-то из нас сумеет уснуть сегодня ночью из-за волнений и убийства графа, но это лишь еще одна причина, чтобы Санцеллан Маистревис постарался не усугубить ситуацию. Может произойти все, что угодно, но давайте не будем поджигать собственную крышу.
«