Империя «трёх бриллиантов»

Яснее вроде бы не скажешь. Но ясность здесь кажущаяся. Потому что если и допустимо ставить на одну доску интересы «Мицубиси» и интересы японского государства, то этого ни в коем случае не следует делать, сопоставляя интересы империи «трёх бриллиантов» и интересы 110-миллионного японского народа: между ними нет ничего общего.

Осенью 1974 года КНР отметила четверть века своёго существования. Все эти двадцать пять лет прогрессивные силы Японии, отражая всенародные чаяния, выступали за восстановление дипломатических отношений с Китаем, за прекращение политики конфронтации по отношению к КНР, за установление и развитие дружественных добрососедских связей между народами обеих стран. А «Мицубиси»? Двадцать три года из двадцати пяти она делала всё возможное, чтобы помешать этому. И было бы верхом наивности полагать, будто лидеры «империи» вдруг прозрели и поняли всю глубину пагубности своего прежнего курса по отношению к Китаю. Просто они просчитали все возможные варианты и пришли к выводу: на данном этапе куда выгоднее изменить отношение к проблеме японо-китайских отношений.

Когда делегация «Мицубиси» отправилась летом 1972 года в Пекин, многие в Японии вспоминали условия, выдвигавшиеся Мао Цзэ-дуном в качестве непременных для установления связей с КНР: во-первых, признать правительство КНР как единственное законное правительство; во-вторых, признать Тайвань неотъемлемой частью Китая; в-третьих, денонсировать японо-тайваньский «мирный договор». Каждое из этих условий, будь оно принято, лишало «империю» прибылей, исчисляемых миллионами долларов. И потому «Мицубиси» в момент отбытия делегации в Пекин представлялась «специалистам по Китаю» наиновейшим Авраамом, спешащим принести в жертву японо-китайским отношениям единственное своё детище – деньги. И деньги немалые.

Одна только «Мицубиси дзюкогё» ежегодно продаёт Тайваню своих товаров более чем на полсотни миллионов долларов; там же, на Тайване, империя «трёх бриллиантов» имеет собственные капиталовложения в различные предприятия общей стоимостью свыше 60 миллионов долларов. По логике «пикейных жилетов», восстановление японо-китайских отношений грозило «Мицубиси» утратой тайваньской кормушки. И потому не на одном побуревшем от прилива чувств носу повисла слеза умиления: «Вот это люди! Какая готовность к самопожертвованию!»

Но почитатели альтруизма остались с носом. «Мицубиси» ничего не потеряла на том самом острове, на завоевание которого давал в своё время свои суда основатель империи «трёх бриллиантов» Коята Ивасаки. «Мицубиси» по-прежнему вкладывает свои капиталы в экономику Тайваня, по-прежнему наращивает свои торговые обороты с этим островом. А следовательно, никакой жертвы и не было.

Но, может быть, лидеры «Мицубиси», грубо говоря, провели своих пекинских собеседников, пообещав покончить с политикой «двух Китаев» и не выполнив своего обещания? Да нет, всё было честно. От своих притязаний на Тайвань империя «трёх бриллиантов» и не собиралась отказываться. И чтобы в Пекине не оставалось на этот счёт никаких сомнений, она провела негромкую, но эффективную демонстрацию.

В тот самый день, когда в Пекине принимали трёх лидеров «Мицубиси», по редакциям газет, радио- и телевизионных компаний разошлась информационная телеграмма. Пунктом отправления её был Тайбэй. А в тексте говорилось:

«Сегодня на Тайвань прибыл председатель совета директоров „Мицубиси дзюкогё“ Фумихико Коно. Он приступил к завершению переговоров о строительстве на Тайване атомной электростанции».

Между несколькими строками этой телеграммы можно было прочесть многое. В том числе и скрытое предостережение со стороны «Мицубиси» в адрес Пекина: ни о каких жертвах ни на какие алтари не может быть и речи. И прозрачный намёк был понят. Во всяком случае, вернувшиеся из поездки в Пекин лидеры империи «трёх бриллиантов» в один голос заявляли, что ничего неприятного им выслушивать в Пекине не пришлось.

Итак, версия «жертвенности» визита отпадает. Что же остаётся? Расчёт. Голый, как король из сказки.

Что надеется получить от восстановления японо-китайских отношений «Мицубиси»? Многое. И прежде всего китайский рынок сбыта и китайские источники сырья.

До недавнего времени в «Мицубиси» с пренебрежением относились к Китаю как торговому партнёру. Апогеем этого пренебрежения явилось заявление, сделанное не далее как в 1971 году председателем совета директоров «Мицубиси дзюкогё» Коно: