Империя. Цинхай (СИ)

* луча либре – мексиканские бои без правил, реслинг

** напоминаю, что в Китае «варвар» (дословно «бородач», т.к. в античной Европе дикари отличались в первую очередь небритостью) обозначается словом «левополый», т.к. в Древнем Китае дикари отличались в первую очередь стороной одежды, которой запахивались сверху.

========== Убийственные отношения ==========

Удачный момент для объяснений (если выяснения личного характера вообще могут быть сопричастны с какой-либо удачей) выпал после приезда Хангёна. Энди, встретив гостя, отлучился на пару дней по своим криминальным делам, и Джин, убедившись, что Виктория занята чаепитием с любимым братом, извернулся проникнуть в спальню к Дами, попросив Сандо приглядеть за обстановкой, постоять на шухере. Пришлось переждать уборку комнаты, где перестелили простыни, взбили подушки, вытерли пыль и сменили тюль, отправив прежний в стирку. Жена Уоллеса Хо – старшая над горничными, Руби, тщательно проверяла каждый угол, самозабвенно и качественно исполняла обязанности, возложенные на неё. После покушения на Николь, она лично следила за каждым блюдом, которое готовилось и подавалось на стол Дами, с тщательностью ученого изучала подозрительное вокруг хозяйки. Следовало отдать должное Энди в умении организовывать вокруг себя верных и ответственных людей. Достойных он нанимал семейными подрядами, как Уоллеса и Руби. Их пятилетняя дочка тут и там бегала по особняку, живя в том же месте, где и родители, не оторванная от них, впитывала в себя преданность синеозёрным и воспитывалась по правилам почтения и подчинения клану Лау, от которого и осталось четыре человека, Энди с молодой супругой, да его племянники. Главарь мафии, негласный правитель Цинхая, господин не видел ничего плохого в том, чтобы его дом оглашал детский смех, и кроме этой девочки под крышей роскошного «дворца» можно было увидеть ещё ребятишек от семи до двенадцати лет, сыновей и дочерей поваров, конюхов и садовников, безвыездно на летний сезон проживавших здесь. Разве вёл бы себя какой-нибудь другой предводитель бандитской группировки так, окружая вполне бытовыми радостями, детским весельем и единением семей прислуги свой собственный очаг? Вокруг Дракона, говорят, детей не бывает за сто метров, Дзи-си только и способен, что плодить детей, но не заниматься ими, гонконгцы ведут беспорядочную жизнь, в которой дети – расходная статья по пункту «алименты», Джокер окружён поставщиками, головорезами, сутенёрами и наркотиками, но никак не детьми, Ямашита – тоже не из той материи. Из всех больших боссов Джин знал только одного человека, приемлевшего под носом младенцев – Бан Ёнгука, но тот в полном смысле слова бандитом никогда не был, а потому ассоциировать с ним Энди Лау странно. Настойчиво и упорно не хотелось золотому видеть в сопернике и муже возлюбленной что-то доброе, порядочное или благородное. Тогда пришлось бы признать возможность на счастье в этом браке, и подтвердить свои подозрения, что Дами не выглядит разбитой и горемычной возле того, за кого выдавали её насилу.

Но вот, она вошла к себе, туда, где ждал её возлюбленный. Уже успевшая перестать закрываться изнутри, как только заходит, она столкнулась глазами о Джина и, спохватившись, побежала запирать обе двери в свою спальню. Повернув замки, она бросилась к мужчине и крепко обняла его, зажмурившись.

- О, Джин! Я думала, этого момента больше не наступит. – Прижавшись к нему, Дами не двигалась, пригреваясь щекой на груди золотого. Он мягко обнимал её, целуя сверху в голову, пахнущую розовым маслом, орхидеями и хризантемой, вызывавшей ностальгию по сеульской весне, когда они только познакомились. Тоска по девушке дрожью пробежалась до самых пяток, ему и самому не хотелось отмирать, нарушать гармонию их слившихся тел. Вдруг, если отпустить друг друга, время пойдёт быстрее, или кто-нибудь побеспокоит их? Или всё это окажется миражом, сладким бредом, к которому привела их сводящая с ума, изголодавшаяся по родному присутствию любовь.

- Я и сам боялся, что ничего не изменится, но не мог позволить этому продолжаться. – Потревоженный чувствами, зашевелившимися в жилах и венах, Джин погладил Дами по голове, и она откинула её назад, задрав к нему лицо. Они поцеловались, продолжая обниматься, и ещё несколько минут в молчании пронаслаждавшись воссоединением. – Любимая, - решился всё-таки Джин, и чуть отступил от неё, держа за руки, - кроме того, я должен с тобой кое-что обсудить. Это очень важно.

В компании Сандо и его внушений, он вернул себя прежнего, того обольстителя и непредсказуемого ловкача с женщинами, на чьём лице нельзя было прочесть истинных намерений. Джин спокойно и любяще смотрел на Дами, не подозревающую, о чём пойдёт речь. Она улыбнулась.