Империя. Цинхай (СИ)

- Нет-нет, не придумывай. Это большой риск. Ты же видишь, я уже докатался… А мог бы держать в голове случай с Хангёном.

- Ты думаешь, это снова была Эмбер?

- Не знаю, драгоценная моя, не знаю.

- Почему Уоллес не защитил тебя?

- Он не успел остановить меня, я… - Энди осёкся. Он хотел сказать правду, что сорвался за цветами для неё, увидев киоск, но вовремя понял, что это сгложет совесть Дами. Она подумает, что всё случилось из-за неё. Тигрица слопала барана. – Я хотел перекусить в дороге, и шагнул к лотку с уличной едой, не предупредив Уоллеса. А он, увы, не наёмник, - Энди хмыкнул, - да и стреляли двое…

- Ты их видел?

- А что толку? Это исполнители, Дами. По ним не понятно, кто их нанял.

- Я найду…

- Успокойся, - натянуто улыбнулся он снова. – Всё будет нормально. Иди, отдохни, у тебя уставший вид.

- Я не хочу уходить от тебя, пожалуйста…

- Ну, ночевать в реанимации тоже не положено никому, кроме больных, - он слабо пожал её пальцы. – Иди, милая, мы увидимся завтра.

Дами с трудом заставила себя покинуть мужа. Ей не хотелось никуда идти от него. Её место было возле его койки. Эндимион отошёл на задний план. Этот ребёнок был с ней всего три месяца, а Энди окружал любовью больше года. Никто и никогда так не относился к ней. Уже за одно это Дами обязана была посвятить всю себя ему, но и без благодарности она испытывала глубокие чувства к супругу. Неужели всё-таки полюбила всерьёз?

Уоллес бродил возле реанимации, не отлучающийся никуда. Спал ли он с тех пор, как Энди привезли сюда? По начальнику охраны было видно, что он не может простить себе невыполненный долг.

Около двух ночи Дами наконец-то поужинала. Ей не спалось, и она спустилась в неработающий в столь поздний час буфет, налила себе капучино из одного автомата, и добыла шоколадку из другого. Оставался остаток сэндвича, и этим всем можно было утолить голод. Возле столика образовался Марк, взявшийся за спинку стула.

- Не помешаю?

- Присаживайся, - одобрила это Дами. Парень сел напротив.

- Предупреждайте, когда уходите куда-то. Не бродите одна.

- Клиника охраняется, что тут случится?

- Дворец тоже охранялся. – Дами передёрнула плечами на его замечание. – Не будьте равнодушны к себе сейчас.

- Скорее я просто уже не могу ни о чём думать… Я просто хочу, чтобы Энди поправился, и вернулся домой.

Марк поднялся и сходил себе за кофе тоже. Вернувшись, он долго пил его и молчал, после чего набрался решимости и сказал:

- Я месяцами думал, что вы не достойны господина Энди. Служил только потому, что так велел он. Но теперь я вижу, что ошибался. Вы любите господина Энди.

В другой раз Дами оскорбилась бы или заинтересовалась этими словами, но сейчас мозг отказывался реагировать на что-либо, не относящееся к выздоровлению Энди, его жизни, сохранности.

- Он сказал мне, что убил Джаспера, - посмотрела Марку в глаза девушка, - и что ты об этом знаешь. Услышав это, я сомневалась, смогу ли любить настолько сурового человека… но я смогла его понять. Ты тоже его понимаешь, верно?

- Да. Иногда нужно убивать, несмотря на любовь. Если имеешь власть, если от тебя зависят другие люди. Обязанности и права у простых людей и у людей с властью совершенно разные. Кому-то позволительно прощать и быть слабым, кому-то – нет.

- Верно… ты любил когда-нибудь, Марк?

- Не знаю, возможно. Если чувство, которое прошло, можно назвать любовью, то любил.

- А что случилось? – пытаясь отвлечься от неустанного волнения за мужа, ввязывала себя в беседу Дами.

- Она оказалась недостойной.

- Чем именно?

- Нет ничего презреннее лицемерия. Измену, мне кажется, простить можно – у людей есть слабости. Но намеренная, продолжительная ложь – это отравленная сила, с помощью которой губят жизни.

- Но на поприще власти хитрость ценится.

- Если бы к власти приходили достойные люди, в этом мире были бы другие ценности. Повсеместно, - принципиально отчеканил Марк. Дами покивала, не способная спорить или продолжать дискутировать с аргументами. В голове дули сквозняки. – Идёмте в комнату отдыха, госпожа. Вам нужно поспать.

- Да, конечно, идём, - поднялась Дами и последовала за своим телохранителем. Чему ей хотелось бы научиться у Энди, так это разбираться в людях, чтобы приближать к себе, как и он, таких, как Марк и Уоллес.

При свете солнечного дня девушка заметила, каким серым и болезненным выглядит лицо мужа, к которому её снова допустили. Она провела у него час, тихонько разговаривая, стараясь не тратить его силы. Накануне он выглядел пободрее. Доктора регулярно заходили наблюдать показатели, и сообщали, что операцию готовят на вечер, потому что состояние ухудшается, и, разумеется, с неизъятой пулей ни о какой поправке речь не идёт.