Империя ускоряется

— Насчёт Васьки голимый прогон, — честно ответил я, — не убивал я его и понятия не имею, кто это сделал. А папаша — да, ни за что на зону попал, но я опять-таки здесь не при делах, показаний против него не давал, гадом буду… его пальцы на ноже обнаружились? В лучшем виде — так что это он сам себя упрятал за то убийство.

— Ну хорош баланду травить, — угрюмо сказал Витёк, — Семёныч твой может валить, к нему у нас никаких дел нет.

— Ну куда я пойду… сам посуди, тут моего другана убивать сейчас начнут, а я свалю весь такой чистенький, и как я после этого людям в глаза смотреть буду? — ответил он.

У Высоцкого в руках всё ещё был скутер, я взял его себе, отсоединил рулевую колонку, она просто отделялась, получился железный прут около метра длиной.

— Это я себе возьму против Витьковой арматуры, а ты колесо бери, типа щита от папашиного ножика будет, идёт? — это я уже Витьку сказал.

— Идёт, погнали, — ответил он и замахнулся арматурой от всей души…

----

Короче минут через десять мы успокоили этих двух друзей (таких друзей — за хер да в музей), при этом у меня была конкретная такая скользящая рана головы, плохо пригнулся, когда арматура слева прилетела, а у Семёныча рука порезана. Но несильно. Папаша получил кулаком поддых и отключился намертво, а вот Витёк не чувствовал боли ровно так же, как и его больной на голову брательник, поэтому его пришлось вырубать серьёзно… я и вырубил, вспомнив основы продвинутого курса тай-цзы. Ногу ему пришлось сломать, его же арматурой и сломал… пусть полежит в больничке и подумает… перед тем, как на зону отправится, ну или в дурку, это уж как получится.

Марина вернулась через десять минут, как я и ожидал, и не одна конечно, а с моей Анютой и с Виктором Сергеичем — правильно сориентировалась в обстановке. А уж Виктор Сергеич для начала упаковал обоих бойцов в наручники, а затем уж вызвал кого надо… кто надо прибыл очень скоро, это оказалась очередная черная Волга с двумя одинаковыми товарищами в черных костюмах, и плюсом к этому прямо на беговую дорожку заехал медицинский РАФик, оказывать помощь пострадавшим.

А когда помощь оказали и все разъехались (Виктор Сергеич напоследок мне сказал, что показания с меня завтра возьмёт, а Семёныч пусть себе гуляет, незачем его дёргать по таким мелочам), Высоцкий сказал мне:

— Ну так что, с тебя значит главная роль…

— Какая роль, гражданин начальник? — не совсем понял я.

— Как какая — спорили же, а я первым пришёл.

— Ну ты и жук, — восхищённо ответил я, — далеко пойдёшь!

— Если по дороге не остановят, — уточнил он, — а драться ты мастак, где научился?

— Там больше не учат… не мой это секрет, так что извини, но не скажу. А вот поучить могу, если будет желание и время…

Анюта достаточно спокойно восприняла мои стадионные приключения, она и не такое видела, а вот Марина разохалась и распричиталась, глядя на повреждения супруга. Мне тоже досталось кстати — нечего мол нас таскать в такие места, где и убить могут. На что Семёныч спокойно урезонил её тем, что убить могут везде, заранее не узнаешь, а всё, что хорошо заканчивается, плохим быть не может по определению. Тем более, что у него теперь на почве этой драки проснулось вдохновение и вот прямо сейчас он пойдёт и напишет новую песню.

— Не, Володь, погоди, — сказал ему я, — прямо сейчас у тебя концерт в нашем дворе, там уже наверно народ собрался, а вот после него — сколько угодно пиши.

— Точно, — хлопнул себя по лбу он, — надо спеть что-нибудь, но потом не трогайте меня до утра, договорились?

Ну ясен пень договорились, поддакнул я, и мы отправились на сцену… ту самую, с которой и начались мои похождения в этом мире, ТСЖ я тут первый раз организовывал. Микрофона с усилителями мы конечно организовать не сумели (было это дело, подаренное Игоревичем, но потом же всё назад отобрали), но Высоцкий и без усиления нормально спел, собравшиеся были в экстазе. Закончился концерт сам собой с наступлением темноты, но до моей квартиры мы добрались почти в полночь, каждый хотел задать вопрос знаменитости или хотя бы дотронуться до него или его гитары.

Ну а дальше Высоцкий отправился в маленькую комнату сочинять обещанное, а мы втроём сели на кухне попить чаю, и тут у меня зазвонил мобильник, я его повесил на полочку заряжаться перед тем, как мы соревноваться пошли, так он тут и провисел всё это время.

— Хай, Серж, — сказала трубка голосом Спилберга — там у тебя, как люди говорят, интересные дела творятся.

— Хай, Стив, — ответил я, — дела как дела, бывало и поинтересней.

— Да ладно прибедняться, ядерную аварию, говорят, ты там лично ликвидировал, чуть ли не сам людей эвакуировал и реактор глушил.

— Не слушай людей, Стив, они часто преувеличивают.

— Ладно, не хочешь говорить, не надо… я чего звоню-то? Может мы у тебя там на месте аварии пару эпизодов снимем? В тему фильма отлично впишется…

— Окей, я попробую провентилировать этот вопрос в верхах, завтра созвонимся. Как жизнь-то, Стив, как здоровье?

— Всё отлично, женюсь вот скоро.

— Да ты чо? — удивился я, Спилбергу на тот момент было 42 года, в общем не старый ещё, — а на ком, если не секрет?