С Бонни мы изображали взаимную вражду ещё пару недель, а потом его взяли и перевели на другой край страны, в ещё более знаменитый Синг-Синг, там, если кто-то не знает, казнили советских шпионов супругов Розенберг. И ещё сидел там некоторое время писатель О’Генри, если не ошибаюсь, а Ильф с Петровым заезжали с ознакомительными целями. Перед отъездом Бонни намекнул мне, кому переходит функция связника — это оказался наркоман Том, ну кто бы мог подумать. Но он всё это время молчал, как рыба-пугало, ни слова мне не сказал, даже самых обычных добрых утр я от него не слышал.
Да, и ещё Чак же Норрис один раз приезжал — я же в своё время сдержал слово и встроил его во второй фильм про Терминатора, а он не забыл моего доброго отношения. Вот и приехал, невзирая на возможность того, что к этому не очень хорошо отнесутся хозяева кинобизнеса. Разговор у нас, мягко говоря, не получился, не о чем нам особенно разговаривать-то было… не рассказывать же ему, в самом деле, о тюремном распорядке. Но за приезд я, конечно, был очень благодарен Чаку.
В конце февраля тюремные власти затеяли мини-реформу, реформочку, я бы сказал — желающие могли записываться в мастерские, их две штуки тут сочинили, столярную и слесарную. Трудотерапия, так сказать, в действии — норм выработки никаких не определяли, делай, что сможешь, а если твои поделки кому-то понравятся, их даже и продадут. И тебе даже процент с продаж какой-то отстегнут. Я немедленно в столярку записался, с детства мне нравился запах опилок.
Там даже небольшая очередь образовалась, чтобы поработать, рабочих мест всего с десяток организовали, а желающих полсотни набралось, так что раз в неделю получалось постоять у столярного станка. Я сначала фигурные ручки для инструмента выпиливал, а потом на более сложные вещи перешёл… запомнилось мне по прошлой жизни такое божество с Камчатки, Кутх, он же Ворон, приземистый, пузатый и носатый, вот его я и вырезал в количестве трёх штук с некоторыми вариациями. И вы будете смеяться, но главным человеком по мастерским оказался уроженец Аляски с именем Илгис, так он долго смотрел на мою работу, а потом сказал, что это никакой не Кутх, а совсем даже Йэл, верховное божество у тлинкитов, он его хорошо знает. А я не возражал, Йэл значит Йэл… да хоть Йети, мне не жалко. Подружились мы, короче говоря, с этим аляскинцем — он меня про Камчатку всё расспрашивал, а я его про Алеутские острова. Да, а моих Кутхов-Йэлов продали по сотне баксов каждого, мне 30 % от этого досталось — мелочь, а приятно.
А тут восьмое марта подоспело… нет, в Америке такого праздника нет, хотя корни его именно из Штатов произошли — в далёком 1908 году в Нью-Йорке бастовали работницы текстильных фабрик, требуя чего-то там, а через пару лет Клара Цеткин предложила в честь этого праздник сделать. Но я сейчас не о празднике, а о том, что именно в этот праздник наркоша Том, наконец, проснулся и тихонько сказал мне на прогулке, когда мы в дальнем конце двора рядом оказались, что готовься, Серж, завтра или послезавтра тебе предстоят великие дела. И бумажку в руку сунул, а на бумажке кратенькая инструкция была, как себя вести, что делать, а что ни в коем случае, ну и всё остальное, весь лист А4 был исписан махонькими буковками.
Я подивился такой буйной фантазии товарищей из Центра — планчик побега крыл то, что сочинили в ЦРУ (ну когда я из Унжлага убегал), как породистый бык-производитель захудалую овцу из осетинской отары. Но если получится, это, конечно, бомба будет. С эквивалентом в пару килотонн, думал я, готовясь к завтрашнему дню. Всю ночь не спал ведь, настолько взволновался, а оказалось зря — утром тот же Том шепнул, что на сегодня отбой, всё переносится на завтрашний день. Ну да делать нечего, вздохнул я, год отсидел, так что плюс-минус один день к году ничего тут не меняет, будем деятельно готовиться к завтрашней прогулке.
Аризонский койот тебе товарищ (1984 года, пустыни Невады)
Уехали мы с чакова ранчо почти в полдень, ладно еще, что в моём Мерсе кондёр исправно работал, а то бы изжарились по дороге. Итак, я уже упоминал, что вариант передачи сообщения в Центр у меня определился, как второй. А это что значит? По глазам вижу, что не знаете… сейчас расскажу… вот только на стояночку зарулю. Да, здесь хоть и пустынная пустыня, но стоянки на автострадах обязательны через каждые полсотни километров. Иногда их с заправками совмещают, иногда просто в чистом поле — площадка на десяток авто, лавочка со столиком, врытые в песок, контейнер для мусора. Иногда пластиковый экран, защищающий от песчаной бури, хотя, если вдуматься, от бури этой ничего не защитит.