Империя законности. Юридические перемены и культурное разнообразие в позднеимперской России

Культурные различия между казанскими и крымскими татарами заставляют усомниться в практике объединения этих двух групп общим названием «татары». Например, в то время как в Поволжье служилые татары начали добавлять русские суффиксы «ов» и «ев» к своим фамилиям вскоре после присоединения Казани, крымские татары никогда не меняли своих тюркских имен. Эти две общины были не просто частью одной этнической группы, рассеянной по всей территории Евразии. В значительной степени именно советская политика институционализировала упрощающий этноним «татары» для обозначения целого ряда различных групп, в том числе и для того, чтобы наказать крымских татар за их якобы сотрудничество с нацистскими оккупантами во время Второй мировой войны360. Крымские и казанские татары различались и продолжают различаться как языком, так и своим историческим опытом и культурными практиками361. Однако в данной книге речь идет не столько о таких различиях, сколько об изменении отношений между государством и обществом. Опыт крымских и казанских татар в России эпохи реформ, хотя и различался, тем не менее вполне сопоставим.

Несмотря на то что Крым и Поволжье были переданы под гражданское управление вскоре после их включения в состав Российской империи, к началу XIX века Крым все еще входил в состав генерал-губернаторства. Эти крупные территориально-административные единицы, состоявшие, как правило, из нескольких губерний, возглавлялись генерал-губернаторами, которые осуществляли военные функции и контролировали работу губернаторов вверенных им губерний. В результате крымские власти подчинялись не только симферопольскому губернатору (как главе Таврической губернии), но и Новороссийскому и Бессарабскому генерал-губернатору, находившемуся в Одессе362. Зависимость от процветавшего черноморского порта усилилась после включения Таврической губернии в состав Одесского учебного округа (1832), военного округа (1862) и судебного округа (1869). В то же время Симферополь напрямую управлялся из столицы: если губернская администрация, включая губернатора как главу администрации и полицию, подчинялась Министерству внутренних дел, то местная судебная система постоянно взаимодействовала с Министерством юстиции (хотя после судебной реформы в ведении этого министерства формально осталась только прокуратура). В результате лишь часть переписки между правоохранительными органами и министерствами проходила через Одессу. Хотя в Казани существовали аналогичные уровни управления и юрисдикции, большинство из них находилось в самой Казани. Поэтому ключевые вопросы решались либо в самом городе, либо непосредственно в Санкт-Петербурге.

В Крыму и Поволжье по-разному решались вопросы обустройства татарского населения. В Казани и Оренбурге и разных других городах татары были отделены от остального городского населения и проживали на окраинах, в татарских слободах, или в сельской местности. В период с 1780‐х по 1850‐е годы отдельные органы управления, известные как «татарские ратуши», обслуживали городское татарское население, занимаясь вопросами членства и регистрации в гильдиях, торговли и передвижения, сбора налогов, предоставления кредитов и погашения долгов363. В этих учреждениях также работали исламские судьи, рассматривавшие гражданские дела364. Но татары могли и отказаться от юрисдикции и услуг ратуши (в противном случае они должны были оплачивать их содержание), и тогда они оставались под прямым российским управлением. Между 1834 и 1855 годами местная администрация и вовсе запретила казанским татарам обращаться в городские магистраты по юридическим спорам, в основном в целях сокращения расходов, и передала все татарские дела в татарскую ратушу365.

В Крыму не было светских учреждений, предназначенных для управления татарским населением, подобных казанским ратушам, и татарское население было частично предоставлено само себе. В 1787 году князь Г. А. Потемкин, генерал-губернатор Новороссии, как стали называть обширный степной регион к северу от Черного моря, поручил губернатору недавно образованной Таврической области принять срочные меры для того, чтобы столица бывшего ханства, Бахчисарай, оставалась исключительно татарским городом366. По словам губернатора, «от простых татар, а особенно живущих на плоской части полуострова, можно ожидать добрых хлебопашцев», однако он предупредил, что местные муллы ведут агитацию против новых властей367. Поэтому меры по умиротворению населения приветствовались. Любой нетатарин, желавший поселиться в Бахчисарае, должен был получить специальное разрешение от губернских властей. Несмотря на то что в течение XIX века эту исключительность не удалось сохранить, перепись 1897 года показывает, что в городе все еще проживало более 11 000 татар и чуть более тысячи славян368. В центрах торговли, Карасубазаре и Евпатории, также по-прежнему преобладали татары369.