Империя Женщин

— А я все думал, когда вы сегодня будете угрожать убить меня… Без этого мой день становится скучным. Думаю в этой карточке действительно нет ничего особенного — голос уверенный, но в белых глазах тревога. Как же он ценит свою драгоценную змеиную шкуру!

При этом совершенно не боится меня дразнить, словно знает не пару недель а много лет. И точно уверен, на что я не стану его убивать.

— Вот и ладушки — я убрала кинжал в скрытые ножны. — продолжай — и вернулась в кресло. Астор коснулся шеи и поправил воротник. Встал и продолжил перебирать карточки. Когда он закончил, то снова достал за край карточку с золотой вязью

— Моя госпожа так уверенно отложила ее. Но условиям то она соответствует. — я рассмеялась

— Твои фантазии иногда меня даже пугают — я подошла к нему. Оперлась рукой о стол.

— Дай-ка подумать…Астор. Валяется в канаве, первым обнимает и целует женщину, машет шпагой и невоспитан настолько, что порой даже мне не хватает слов. И пресветлый цесаревич Гай Цера Аравийский, единственный и любимый сын Императрицы, изысканное и безупречное создание, никогда не покидавшее стен дворца. Одно лицо. Определенно. — Я эмоционально жестикулировала. Секретарь усмехнулся и поймал меня за руку.

— Госпожа так жестока к своему слуге — вздохнул он, прикладывая мои пальцы к своим губам. Жалостливый взгляд этой змее совершенно не удавался — мое сердце разбито…

— Не притворяйся — фыркнула я — прекрасно вижу, нет в тебе никакого раскаяния! К тому же… — я погладила его по щеке и шее, убрав светлую прядку. Шафран почти вымылся из его волос, оставив на них легкую позолоту. — цесаревич никогда и ни при каких обстоятельствах не станет моим мужем.

— Надо же, как удивительна судьба! — он отпустил мою руку — Что цесаревич, что бродяга с дороги оказались в одной ситуации! И оба отвергнуты вами. Хорошо я, но как можно не желать того, кого мечтают иметь своим мужем все дворянки Империи?

— Строишь из себя умного, а не понимаешь такой простой вещи — я поучительно постучала пальцем по его высокому лбу. Он смотрел на меня вопросительно. Я отвела взгляд

— Очевидно же. Брак с цесаревичем не выгоден моей семье. Сейчас Ливандия — одна из самых богатых провинций. У нас много людей, есть своя сильная армия и несколько гарнизонов. Мать много усилий бросила на то, чтобы нарастить влияние Левицких на Империю за эти годы. Мы независимы от их Величества, насколько это вообще может быть возможно. А этот брак, превратит меня и мою семью в цепных псов Императрицы. Мы больше не сможем вести политику независимо от ее желаний.

— Но такой брак может принести и пользу? Разве нет? — он смотрел на меня сощурившись.

— Какую? — фыркнула я с пренебрежением — лишь призрачный шанс, что когда нибудь моя дочь или внучка сможет претендовать на трон? У Императрицы есть старшая дочь, что без сомнения станет правительницей. И именно ее дети продолжат наследовать трон. Так что и этот шанс — ветром на небе написан*

— И прекрасно — улыбнулся Астор — я бы не хотел делить вас ни с кем. Даже с цесаревичем. — я посерьёзнела

— Это не шутки, Астор. Рано или поздно придётся делить. Династический брак для меня неизбежен.

— Я понимаю — он опустил взгляд и тихо добавил — И принимаю это.

Я улыбнулась и подошла к нему. Притянула к себе за кушак. Мужчина сильнее женщины. Он легко мог не подчинится мне. Но он поддался движению, отведя взгляд.

— Вы же говорили что уважаете мое решение… — напомнил он, и улыбнулся

— Но я не обещала, что не буду пытаться его изменить — шепнула я ему в ухо, едва касаясь губами шеи. Он делал вид, что с интересном рассматривает гобелен на стене, и даже не шелохнулся. Убрал руки за спину. При этом красея еще больше.

— Моя госпожа, я не сомневаюсь в ваших…способностях, но все же прошу дождаться конца пари.

— Я все равно его выиграю. Зачем тянуть? — я заставила его смотреть в глаза, дернув за подбородок, но он все равно отвел взгляд.

— Это дело чести, княжна. Я дал слово. И вы дали слово — теперь он поднял взгляд на меня.

— Богиня дала мужчинам и женщинам по дару **- претенциозно процитировала я. — Сложно не понять, чего ты хочешь. Астор понял на что я намекаю и тут же отвернулся, сжав губы так, что они побелели. Похоже он решил до конца жизни притворяться, что любоваться гобеленом — цель его существования.

— Успокойся — фыркнула я — насилие не мой метод. Просто хотела напомнить тебе, что именно мне решать что с тобой делать — я ткнула пальцем в его грудь. Он посмотрел на меня и строго произнес

— Вы знаете мою слабость к вам и пользуетесь ею. Это недостойно вас, моя госпожа.

— Да? — я встала на носочки, чтобы быть ближе к нему — я научилась этому у тебя. Ты же не стесняешься вечно нажимать на мое любопытство!