Империя

Затем последовал обед, отнюдь не ограничившийся черствыми лепешками. Помимо того «мясного и вкусного», низкий столик, за которым сидели хозяин, гость, его племянник, и еще трое, представленных ближайшими помощниками, – украшали с десяток видов разных закусок, соусов, копчений, сыров, выпечек, свежих и маринованных овощей, фруктов, начищенных орехов, около трех сортов вина, соки, морсы, шербеты, и еще многое, чему Аттий Бузма, даже не знал названия. Когда все это великолепие было уничтожено, сытые гости откинулись на мягкие подушки, и, ковыряя в зубах специальными, пропитанными душистыми растворами палочками, предались неспешной беседе.

Для начала, все отдали должное хозяину, и его изысканному вкусу, затем обсудили погоду, политику, религию, торговлю, женщин, лошадей, собак, бойцовых хомячков, и только в самом конце разговора, когда уже подошло время для долгих и пышных прощаний, Аттий Бикм, словно бы внезапно вспомнив, произнес, – Ах да, многоуважаемый Вист Тадий, у меня есть к тебе небольшая просьба, касающаяся моего племянника….

– Все что в моих силах. Все что в моих ничтожных силах. Я готов исполнить твой любой приказ достойнейший Аттий Бикм, но силы мои так ничтожны….

– О, я не стал бы обременять такого достойного человека как ты, достойнейший Вист Тадий, просьбой, которая могла бы затруднить тебя, или нанести урон твоей коммерции. Но мой племянник, сын моей безвременно усопшей сестры, не далее как месяц назад закончил первый цикл обучения в закрытой Школе Торговли. …. Да, да. Я знаю, что ты скажешь, – это было неоправданной тратой денег, но…, в конце-концов, это единственная память о моей сестре, и мой наиболее вероятный наследник! – Аттий Бикм, взял продолжительную паузу, давая время своему собеседнику осознать важность сказанного. И судя по тому с каким внезапным интересом взглянул Вист Тадий на Аттия Бузму, которому до сего момента не уделал особого внимания, это сработало. – Но должен отметить, – парнишка сделал все, что бы оправдать каждую потраченную на него монетку. Цикл он окончил одним из лучших. Но теперь, перед тем как потратить весьма немалую сумму на второй цикл, – я хочу чтобы он прошел курс обучения у такого мастера коммерции как ты, достойнейший Вист Тадий! Ибо настоящая жизнь, учит нас куда большему, чем тысячи слов высокомудрых профессоров! Понимая, как обременит тебя моя просьба, и сколь дороги знания, полученные из твоих рук, я со своей стороны готов оплатить каждый день пребывания моего племянника на твоей службе.

– Но полно, полно, достойнейший Аттий Бикм, – ты удивляешь меня! Как такой достойный и проницательный человек как ты, мог ошибиться два раза, приняв одно единственное решение?!?!

Разве достоин такой жалкий купчишка как я, даже не смогший удержать уровень своего отца и сползший из Второй Гильдии в Третью, едва владеющий грамотой и счетом, лишенный талантов, и только упорным трудом зарабатывающий себе на кусок хлеба, – обучать того, кто закончил первый цикл обучения в закрытой Торговой Школе одним из лучших? Разве ты сам не сможешь обучить его в один день тому, что я буду втолковывать ему месяц?

И как ты мог подумать, что я осмелюсь брать с тебя деньги за то, что ты позволишь столь многознающему, и подающему столь большие надежды, полному достоинств и добродетелей юноше, поучаствовать в моем жалком коммерческом предприятии? Нет, это ты должен требовать с меня плату!

– Ах, друг мой Вист Тадий. Полно тебе прибедняться. Не ты сполз из Второй Гильдии в Третью, – наоборот, ты принял разорившееся Дело своего отца и превратил его в достойное предприятие. Кому как не тебе, добившемуся всего своим упорным трудом, умом и талантами, учить того, кто видел жизнь лишь из окна закрытой Школы, и познавал ее со слов учителей? Эти учителя, – кто они? чего добились в жизни? Сколько денег заработали не болтая о торговле, а занимаясь ею?

Конечно, они много знают, и знания эти не бесполезны. Но и ты, и я, как-то обходимся и без этих знаний. И если ты сможешь научить этому моего племянника, – уверен, это даст ему в тысячу раз больше, чем десяток циклов. И подобное знание, должно быть оплачено, и оплачено щедро…..

Далее последовал долгий торг, в котором одна сторона упорно отказывалась от денег, делая упор на некоем, «личном расположении», а другая сторона настойчиво эти деньги предлагала, тем самым, видимо отказывая в «личном расположении». Первая сторона, впрочем, на этот отказ не обижалась, видимо понимая, что личное расположение Аттия Бикма, стоит куда дороже, чем та сотня империалов, которые тот настойчиво предлагал. Наконец они сошлись на тридцати империалах, видимо подразумевая что «личное расположение» будет оказано, пусть и не в полном объеме.